Посвящается Хольму ван Зайчику
Цзы Мэй скучала. Все распоряжения по хозяйству были уже сделаны, ничего нового не предвиделось. Она дважды заходила в кладовку, втайне надеясь, что заметит какую-нибудь пропажу, и тогда она сможет наказать эту наглую Хэ. Цзы Мэй была уверена, что Хэ — воровка: у неё было слишком наглое лицо. И слишком красивое. Если бы не расслабленность господина Ду, то эта мерзавка сейчас согревала бы его постель, подумала Цзы Мэй. Ей опять захотелось сходить в кладовку и проверить, не пропало ли что. Вместо этого она прикрикнула на маленькую Ли, которая недостаточно усердно обмахивала госпожу веером. Ли сжалась от окрика, как от удара, и Цзы Мэй невольно улыбнулась.
Маленькая Ли это заметила.
— Позвольте мне кое-что сказать вам, драгоценная госпожа, — прошептала она, наклоняясь к уху Цзы Мэй.
Цзы Мэй слегка удивилась — Ли была молчалива, и открывала рот только тогда, когда её о чём-то спрашивали.
— Говори, — разрешила она.
— Драгоценная госпожа мается, — еле слышно прошептала Ли. — Драгоценная госпожа не находит себе покоя. Может быть, её ничтожная служанка могла бы быть полезной госпоже?
У Цзы Мэй округлились глаза. Потом она закинула руки за голову и рассмеялась.
— Я сама не знаю, что меня тревожит, а ты говоришь, что можешь мне помочь! Слыханное ли это дело! Лучше работай веером — вечерняя жара меня утомляет.
Но маленькая Ли оказалась упрямой.
— Всё же выслушайте меня, госпожа, — её голосок был тих, но настойчив, — ведь мудрый Сян Е не послушал совета мыши, и лишился своего долголетия…
Цзы Мэй заинтересовалась: она любила рассказы о духах и волшебниках, но никогда не слышала их от Ли.
— Ну-ка, расскажи, что это за история с мудрым Сян Е и мышью! — приказала она служанке. — Да положи этот веер: мне вовсе не жарко.
Маленькая Ли чуть осмелела: сложив веер и спрятав его в рукав, она присела у изголовья госпожи и принялась рассказывать.
— Рассказывают, что Сян Е был сыном Шуня и феи Яшмовое Облако. Он родился говорящим, а в пять лет уже знал наизусть все классические книги. Много раз ему предлагали должность при дворе вана, но он всегда отказывался, утверждая, что недостоин такой чести. В конце концов он поселился в столице, как частное лицо. Но не было дня, чтобы перед воротами его дома не стояли слуги с дарами, присылаемыми людьми, которых он облагодетельствовал своими советами. Прошло сто лет, а тело Сян Е было таким же крепким, как у двадцатилетнего, а глаза такими же зоркими. А всё потому, что его мать, Яшмовое Облако, обучила его тайному искусству внутренних покоев, которое укрепляет мужскую энергию Ян…
Госпожа нахмурилась: с некоторых пор разговоры на эту тему её тяготили.
Однако, служанка продолжала:
— Однажды Сян Е влюбился в красавицу Ми Чжун. Она тоже показала ему, что он ей небезразличен, и они договорились о тайном свидании. Но, когда он шёл к ней, на дороге появился дракон, и сказал Сяну, что на это свидание ему ходить не следует, если он хочет сохранить долголетие. Сян послушался и повернул домой, и с тех пор избегал Ми Чжун. Та, однако, не оставляла его, и через некоторое время он снова воспылал любовью. Они снова договорились о свидании. Но когда он пошёл к ней, на дороге появился цилинь, и сказал ему, чтобы он поворачивал назад. Сян послушался и вернулся к себе, и опять стал избегать Ми Чжун. Однако, красавица нашла способ встретиться с ним, и, плача, призналась, что изнывает от желания. В конце концов, он дал обещание провести с ней одну ночь. Когда же он пошёл к ней, на дороге появилась мышь, которая посоветовала ему немедленно возвращаться в свой дом, и никогда больше не искать встреч с Ми Чжун. Однако, Сян Е подумал: «Мышь слишком незначительна, чтобы я следовал её советам», и всё-таки пошёл к красавице. Наутро он вышел из её покоев седым старцем, ибо Ми Чжун была ни кем иным, как оборотнем, обладавшим искусством высасывать из мужчин их силу…
— Замолчи! — закричала Цзы Мэй, и Ли испуганно умолкла, ожидая наказания.
Но госпожа расплакалась.
— Ты напомнила мне о моём несчастье, — наконец, выговорила она. — Мой муж перестал быть мужчиной, и никто не знает, почему. Я потратила целое состояние на лучших врачей, которые все, как один, оказались малоспособными. Нефритовый стебель господина Ду уже никогда не восстанет, а ведь я ещё так молода! — И она закрыла лицо руками.
Ли робко прикоснулась к рукаву госпожи.
— Я знаю это, — тихонько проговорила она, — потому-то я и рассказала эту историю. Но не стоит ли прислушаться к словам ничтожной мыши?
Цзы Мэй в изумлении уставилась на неё.
— Я знаю причину несчастья, постигшего господина Ду, — прошептала служанка. — А кто знает причину, тот, возможно, сыщет и средство…