— Где ты познакомился с Тамарой? — спрашиваю у него.
— Где надо, там и познакомился, — ответствовал Жека, смачно сплюнул и заржал, будто бы удачной шутке.
Дашка-Тамарка защебетала:
— Ой, это ваще… Иду я, короче,вся такая (показывает, какая именно), иду — под ноги не смотрю, короче, — и типа ПАДАЮ!!! Пипе-е-ец, короче! И, блин, сижу вся такая, типа, охуеваю прямо — жесть, короче! Ногу типа ударила, коленку — боли-и-ит! (тут она сморщилась и жалостливо потерла сетчатое колено). Короче, сижу на асфальте, а тут — Жека. Пацаны все мимо идут, короче, — а он подходит такой, поднял меня, юбку поправил… Я ж упала, короче, а юбка задра-а-алась!.. — Тут Тамарка прыснула, закрыв лицо руками — это очень правдоподобно вышло, по-девчачьи — и застонала от смеха, покачиваясь туда-сюда. Видно, Тамарка Дашку насмешила…
Я не верил ни глазам своим, ни ушам. Именно тогда я понял простую, как апельсин, вещь: какой гениальный человечек моя супруга. Рисование, стихи, проза, танцы, общение, любовь… (ибо это — тоже талант!) — а еще и актерство!
— Ну, мальчики, — сказала Тамарка, отсмеявшись, — теперь вы меня развлекайте. — И развалилась в картинной позе: нога за ногу, мини задрана до трусов. Жека облапил ее за талию, и это мне не нравилось: Дашка никогда не отличалась чувством меры. На пальце у нее не было обручального кольца, и это мне тоже не нравилось. Самое невероятное, что она и в этом жутком виде — на голых ногах чулки-сеточка, ультракороткая мини в обтяжку, из-под нее кружевные трусики торчат — была удивительно привлекательной и сексуальной. Черт, откуда же взялся этот кошмарный Жека — вместо тихого, подходящего Сереги?
— Ну, говорю Жеке, — ты, можно сказать, спас ее!..
Тут Жека сгреб Тамарку еще крепче, изображая всем видом решительность, смачно сплюнул — и произнес:
— Короче, слухай сюда, бля. Короче, у меня времени нет, бля, такое дело, надо идти, бля. Томк, пошли ко мне, бля… иззини (это мне) — ты типа культурный, да? А мы тут по-простому, бля, без це-ре-моний, бля. Пошли, Томк, у меня классно, бля, реально говорю, тебе реально понравится. А ты (снова мне) не скучай тут, бля… типа журнальчик полистай… — И Жека сипло, мрачно заржал. Он был под хорошей мухой.
Дашка снова защебетала — Ну чё, мальчики, давайте посидим, пообщаемся!.. — но в голосе уже звенела тревога.
Жека поднялся и стал тянуть Дашку с собой. Она сопротивлялась, отчаянно пытаясь разрядить обстановку — Не, ну я хочу посидеть еще, ну Жека…
Доигралась, подумал я, и говорю Жеке: — Ты видишь, дама не хочет с тобой идти…
Жека взбеленился:
— А ты, бля, кто такой вообще, бля? Ты откуда такой взялся, бля? Иди на хуй, бля! Тебя сюда никто не звал, бля!
— Я звала, — растерянно пискнула Дашка, пытаясь поправить ситуацию…
Игра зашла слишком далеко. Я встал, схватил Жеку за воротник и тихо, внятно произнес:
— Ты, долбоеб недоебаный, бля, хуй тримандоблядский, бля, еби отсюда нахуй, понял?
Это была первая в моей жизни матерная фраза. Дашка ахнула. Жека озадаченно дышал в меня перегаром. Я отцепил его руку от Дашки, схватил ее под мышку и резко рванул со скамейки, — Пойдем!
Дашка ойкнула, но я тащил ее, как тряпичную куклу, и она волочилась за мной. Жека икал где-то сзади. Я был зол на Дашку, горд собой и переполнен бурными эмоциями неопределенного происхождения. Притихшая Дашка молчала.
— Ну, — говорю, — доигралась, Дашунь? Где ж ты его откопала? И где Серега?
Тут Дашка стала, как вкопанная — я аж забуксовал, — самолюбиво тряхнула кудрями и заявила:
— Ты чё, таки в самом деле, чё ли, головой треснулся? Какой Дашунь, какой Серега? Я Тамарка, Тома, ты со мной на дискотеке позавчера тусил. А Жека мне помог подняться, я упала, я ж тебе говорила.
Голосок у нее был звонкий, вызывающий. Я посмотрел на нее. Носик задран, вся — сплошное правдоподобное недоумение, и только в глубине глаз притаился Хулиганкин — сыплет искорками.
Тут у меня закружилась голова. Я в очередной раз спросил себя — Дашка передо мной или нет? И… не смог определенно ответить. Наваждение какое-то! По всему видать — Дашка, — но эти манеры, и лицо, и все-все-все…
В любом случае надо было продолжать игру. Я сказал: