ПОД КУЩАМИ, ИЛИ ПРИЯТНОЕ ВРЕМЯПРОВОЖДЕНИЕ С СЕЛЬКИМИ ГЛУПЫШКАМИ.
Анонимная повесть, опубликованная в британском эротическом журнале «Пёрл» («Жемчужина») в 1878 году. Перевод с английского Ю.Аксютина.
3. В летнем домике.
Вечером Френк (а вместе с ним и я также) был обрадован прибытием с визитом к его сёстрам красивой молодой особы лет так 16, школьной подруги Софи и Полли. Она приехала, чтобы погостить здесь неделю. Зовут её Роузе. Настоящая красавица, сравнимая разве что с Венерой, весьма пропорционально сложенная, с довольно заметной грудью и изящным греческим типом лица, розовыми щеками, большими серыми глазами и золотистыми темно-рыжими волосами, красными словно вишни губами, и жемчужными зубами, часто демонстрируемыми в следуемых одна за другой победоносных улыбках, которые никогда, кажется, не оставляют её лицо.
Таковым оказывается прибавление к женскому отделению дома, и нам с Френком не остаётся ничего другого, как поздравить себя с увеличенной перспективой развлечений, особенно после того как он высказал мне раскаяние относительно того, что не мог позволять себе вольности с собственными сестрами.
Следующим утром, таким же великолепным, прекрасным и теплым, как и накануне, я и мой друг отправляемся прогуляться в окрестностях, куря свои сигареты и выжидая время, когда, по нашему предположению, девушки отправятся купаться в маленьком озере в парке, куда, выждав с час, мы и направляемся; там прячемся, чтобы нас не было видно, и ждём в глубокой тишине прибытии сестёр и их подруги.
Это озерцо, поскольку я называю его так, представляет собой водоём размером в четыре или пять акров, с каждой стороны к которому по самому краю плотно прилегает лес, так что даже рыболовы не могут получить доступ к берегу. Исключение составляет небольшой зеленый газоне, размером приблизительно двадцати или тридцати квадратных ярдов, на краю которого под деревьями находится большая хижина, или летний домик, где купающиеся могут раздеться, а затем проследовать через лужайку к воде. Дно водоёма в этом месте представляет собой отлогий спуск, покрытый прекрасным песком. Место это окружено перилами, которые помогают выходу из глубины.
Задняя дверь этой хижины открывалась на очень узкую пешеходную дорожку, ведущую через плотную чащу, так что всякий чувствует себя в безопасности от наблюдения. Интерьер удобно снабжен скамьями и шезлонгами, кроме того в течение купального сезона в буфете хранится запас вина, булочек и пирогов .
Франк, имея ключ к хижине, приводит меня через неё на лужайку, а затем мы залезаем на верх толстого платана и вновь зажигаем свои сигареты, с понятным нетерпением ожидая приключения.
Приблизительно десять минут неизвестности, и вот мы вознаграждены, услышав звонкий смех приближающихся девушек. До нас доносится звук поворачивающегося в замке ключа и голос Энни, говорящей:
— Ах! Какой чудесный тёплый день! А что если мальчики ради забавы увидят, как мы раздеваемся и купаемся?
Ей со смехом отвечает Роузе:
— Я бы, милочки, не стала возражать против того, чтобы они и в самом деле увидели меня, конечно, не подавая виду, что знаю об этом. Представляю, как это может раздразнить красавчиков! Есть что-что восхитительное и волнительное при мысли, что эти милые парни у тебя на крючке. Знаете, я хотела бы, чтобы Франк увлекся мной. Мне он весьма нравится, а я прочитала, что лучший способ, которым девушка может безумно взволновать мужчину, над которым она желает одержать победу, это позволить ему увидеть все свои чары. И именно тогда, когда он уверен, что она этого не подозревает.
— И всё же хорошо, что мы не боимся быть замеченными здесь и то, что я чего хочу, то и делаю. — восклицает Софи. — Долой ваши одежки, быстрей! Это так восхитительно быть в воде!
Раздевание, судя по голосам, идёт споро. Но когда они выходят, мы видим их в сорочках, ботинках и чулках. Судя по этому, они не так уж и спешат войти в воду.
— Теперь, — говорит Софи, весел посмеиваясь, — нам следует освободить Роуз от всего лишнего для женщины, и исследовать всё, что у неё есть. Придвиньтесь, девочки, уложите её и задерите ей рубашку… Давайте, давайте! Неужто не видите, что эта прелестница сопротивляется только для виду?
— Но я ни за что не желаю являть вашим взорам свою Фанни!
— Не желаешь? А зачем тогда тянешь вверх подолы наших сорочек? Игрунья!
— Нет, нет! — восклицает Роузе. Пусть сперва Полли покажет свою мухоловк! На ней, поди, нет ещё никаких волос! Не то что у Энни! Вот уж наверно её разрез раздулся так раздулся… Наверняка уже трогала его пальчиками… И разве не говорила Софи о небольшом петухе из перчатки, будто бы принесённой домой из школы?
Но как они ни возражает, её опрокидывают на мягкой мшистой траву, и, оказавшись на спине, она выставляет на всеобщее обозрение свой симпатичный влог, украшенный шевелюрой мягких красных волос, прелестный белый живот и бёдра, сияющие как мрамор в ярком солнечном свете. Лицо её покрывается ярким румянцем. Все три сестры также краснеют, хотя и не скрывают радости при виде такого большого количества чар. Одна за другой, они целуют ярко-красные губы восхитительного разреза свой подруги, и затем, перевернув её лицом вниз, продолжают, смеясь, своими оголёнными руками шлёпать по белой заднице кричащей жертвы.
Про себя я сразу же прозвал её мисс Редквим (Рыжая Манда).
Шлепки и смех отзываются эхом через рощу, а мы почти видим себя свидетелями игр настоящих нимф. Наконец ей разрешают подняться на колени, а затем все три сестры в свою очередь представляют своей подруге для поцелуя свои влагалища. Полли оказывается последней, и Роузе, твёрдо сжимая руками вокруг ягодиц моей самой юной кузины, восклицает:
— Ах, вот как! Вы заставили меня почувствовать себя настолько оскорблённой, что я должна теперь отсосать этот лысый драгоценный камешек!
И приклеивает свои губы к нему, почти скрыв своё лицо от наших взглядов, словно собираясь тут же пожрать прелести Полли. Юная дева, вспыхнув от возбуждения, помещает свои руки ей на голову, словно стараясь прижать её плотнее, пока и Энни и Софи, склонившись на колени перед своей подружкой, принимаются ласкать ей грудь, влог и любую прелесть, которую можно достать рукой и пощекотать.
Эта захватывающая сцена продолжается в течение пяти или шести минут, пока наконец они все не сваливаются в запутанном клубке на траву, продолжая целоваться и пребывая в безумном возбуждении.