— Пустите, пустите меня! — в бешенстве шептала она, извиваясь в моих руках. Все равно я убью вас… Вы не знаете, кого вы затронули, кому стали на дороге…
Мы крутились по комнате как будто в необычайно диком танце. Она наносила мне удары, кусала меня, я бил ее и срывал с нее одежду. Разорванная блузка и штанишки уже едва прикрывали ее тело. Наконец мы свалились на кровать. Я обхватил ее руками поперек, изо всех сил сжал. Казалось она белела. Тело ее потеряло упругость, лицо побледнело, глаза закрылись, тяжелое дыхание едва вырывалось у нее из груди. Я немного ослабил схватку и в тот же миг непостижимым образом оказался на полу. Это был мастерский прием «дзю-до». Немного ошеломленный падением, я все же, быстро вскочил на ноги, но опоздал. Чертовка уже успела выхватить мой пистолет, и черный значок ствола смотрел уже неумолимым холодом мне в грудь. Сейчас, когда я спокойно смогу проанализировать все свои ощущения, мне кажется, тогда в трагический момент я не отдавал себе отчета в серьезности своего положения. Два чувства тогда обладали над моими мыслями: чувство искреннего восторга перед такой ловкостью и бесстрашием и подобным темпераментом и холодным расчетом и чувством похоти, которое все усиливалось и захватывало меня целиком. Мне хотелось немедленно обладать этой девчонкой, гладить это гибкое тело, целовать и кусать дразнящие грудки, изогнуть это тело в самое бесстыдное и неестественно положение и, натянув, надвинув себе на член, наслаждаться его трепетом… Все мое тело напряглось, и я готов был броситься на нее, но холодный голос вернул меня к действительности:
— Одно движение, мсье Ленналь, и я всажу пулю в ваш горячий лоб. Тогда, наверняка, он немного остынет.
Это бло сказано холодным, насмешливым тоном. Девочка чувствовала под собой твердую почву и не без основания.
— Ваш труп должен был валяться там, внизу. — продолжала она. — И в Японию вы бы никогда не попали бы. Да, вы вряд ли туда и попадете! У меня нет выхода… Если вы живы, то, следовательно, я должна погибнуть.
— Вы не выполнили воли вашего шефа?
— Да. И я за это должна буду поплатиться жизнью.
— Марсель! — с большой силой искренности, в порыве откровенности сказал я, — мой принцип таков: женщина, которая узнала, что я разведчик, должна умереть!
— И что же?
— Ради вас я отрекаюсь от этого правила на этот раз и клянусь спасти вас от вашего шефа! Торжественно клянусь вам в этом!
— Вы не знаете моего шефа.
— Ваш шеф мой враг и соперник. А за моей спиной такая могущественная организация, силу которой вы не подозреваете! Марсель!…
Я протянул к ней руки и сделал пол шага.
— Не сметь!
Дуло пистолета неумолимо глядело мне в грудь.
Но в моей голове уже сложился план спасения, все зависело от моей ловкости. Одна деталь ее туалета должна была послужить моему спасению.
— Марсель, решайте! А я сдаюсь!
Я поднял руки над головой и добавил:
— Вы мне спасли жизнь и вам же я ее вручаю!
Я вновь протянул к ней руки и сделал шаг вперед. Она чуточку задумалась над моими словами, но сейчас же опомнилась:
— Ни с места!
Я видел как ее палец плотно прижался к спуску пистолета. Но я уже выиграл!
— Марсель… — тихо промолвил я и замолчал, вперив свой взгляд в ее грудь.
Во время борьбы блузка порвалась и обнажила грудь. Она была видна во всей своей прелести и соблазнительности. Марсель проследила направление моего взгляда и ее бледные щеки зарумянились. Свободной рукой она сделала инстинктивное движение чтобы прикрыть грудь, на миг ослабив свое внимание ко мне.
Этого только я и ждал!