— Мини, ко мне!
Я оглянулся и увидел маленького чертенка с лукавыми глазками и обворожительной улыбкой.
— Не бойтесь мсье! Она вас больше не тронет!
Из-за кустов вышла восхитительная девушка с веселыми чертиками в глазах. На вид ей было лет 15-16. Нейлоновый купальный костюм в черную и красную полоску с коротенькой юбочкой и пляжные туфли составляли весь ее наряд, очаровательно подчеркивая ее стройную, полудетскую фигурку. Ослепительная белизна ее зубов особенно выделялась на фоне ее темноватого, очевидно от загара, лица. Она была в меру худощава с длинными изящными ножками, узкими бедрами и очень маленькими грудками. Если бы она была в брюках, и подстрижена, то вполне могла бы сойти за красивого подростка мальчишку. Кокетка, очевидно, сознавала всю прелесть своего почти неприличного обтянутого нейлоном тела и под моим восхищенным взглядом чуть напряглась и покраснела. Я поспешно отвел от ее тела глаза, а в мыслях видел ее уже совсем обнаженную и отдающуюся мне прямо здесь, в садике среди цветов. Она возбуждала желание с первого взгляда. Наступило неловкое молчание. Ни я, ни она не решались заговорить, и я подумал: «Что же будет дальше?» Положение становилось забавным. Я решил не сдаваться и начал разглядывать четкую теньот ее тела на бледно-розовом песке, которым была усыпана покатая дорожка сада. Косые лучи солнца образовали на скате дорожки сильно, до полного неприличия, увеличенную тень от ее маленькой задницы. Она проследила направление моего взгляда, и тень метнулась, изменив очертание и перестав дразнить мое воображение.
— Мсье? — вопрос был задан вопросительным тоном.
— Анри Ландаль к вашим услугам, мадмуазель!
— Значит вы к дяде. Он меня предупредил. Пройдите пожалуйста в холл, там газеты, журналы. Вам придется немножко обождать.
— Благодарю вас, мадмуазель, но я с большим удовольствием предпочел бы ваше несравненное общество.
Я поднял глаза на нее и увидел, что мой комплимент был принят благосклонно. Снисходительно улыбнувшись, она сказала:
— Вы очень любезны, мсье Ландаль. Меня зовут Марселина, но если хотите, можете меня называть Марсель. Мне это приятно, и я люблю когда меня так называют.
Примирение было полное. В ее глазах я снова увидел знакомые искорки, а губы, свежие, как ягодки и наверняка не целованные, дрогнули в улыбке.
— Это, наверное, неприлично, но в саду, когда жара, я всегда хожу в купальнике. Раз на пляже можно, то в собственном саду и подавно! — щебетала она, — но сейчас я переоденусь и приму вас, мсье Ландаль, как официальная хозяйка этого дома.
Она подчеркнуто жеманно поклонилась и убежала, крикнув на ходу:
— Дверь в холл прямо, мсье! — и свистнув по мальчишески, позвала:
— Мини, за мной!
Болонка с веселым лаем бросилась за ней в след. В холле было очень уютно. Множество цветов в вазах распространяли приятный запах, а низкая модернизированная мебель располагала к отдыху. Яркие шелковые занавески на окнах слегка надувались от легкого ветерка, и освежающая прохлада бодрила разгоряченное тело. Я уселся на низкое кресло, на тонких ножках, и взял ярко раскрашенные иллюстрированные журналы, но там, кроме голых кинозвезд и шансонеток, ничего интересного не было. Вид раздетых красавиц вернул мои мысли к очаровательной хозяйке дома, и я с наслаждением принялся вспоминать ее и все подробности нашей встречи. Женщины всегда благосклонны были ко мне, и я тоже их не чуждался. «Возможно, и здесь фортуна мне улыбнется и это, в высшей степени, привлекательная девчонка будет подо мной с заброшенными мне на плечи своими стройными изящными ножками».
Прервав мои мысли в холл вошла Марсель. Она уже переоделась и выглядела еще прелестней. На ней были ярко-красные штанишки, спускавшиеся чуть ниже колен и туго обтягивающие ее узкие бедра, и черная кофточка с глубоким декольте. Она, очевидно, любила эти цвета — красный и черный и они действительно были ей к лицу. Ее маленькие груди, туго обтянутые черной тканью, были открыты почти до сосков, приятно подразнивая меня. Она смотрела на меня своими удивительными глазками, в которых мелькали золотистые искорки, без тени смущения и спокойно улыбались. Ее темные волосы были искусство растрепаны и причесаны под «Б.Б.», Бриджит Бардо. Это была законченная картинка кинозвезды, но гораздо живее, обаятельнее и куда более привлекающая своей бьющей через край молодостью и непосредственностью. В моем взгляде она прочла неподдельное восхищение и слегка порозовела от удовольствия. Я придерживаюсь правила, что связь с женщиной, кто бы она не была не только не помешает, но может оказаться весьма полезной в моей работе, если подходить к этому с точки зрения интересов разведки, отбросив в сторону все остальное. женщину всегда можно использовать в нужных целях, особенно, если она молода и хороша собой. Красивую женщину всегда можно послать в постель к нужному человеку и она, несмотря на свою ограниченность, сможет добыть нужные сведения, используя для этого более тонкие средства, чем мужчина. Но избави Боже, хоть намеком дать ей понять характер своей работы если она узнает это, пусть даже случайно, ее нужно немедленно уничтожить, без всякого сожаления, как опаснейшего врага, иначе ты конченный человек. Мой начальник частенько пичкал меня такого рода проповедями, с которыми я был целиком согласен и завидовал моей внешности.
— Эрос — великий бог! — с пафосом говорил он. — А если сумеешь привлечь его к своей работе, то твоя задача почти всегда наполовину выполнена!
Да и без его наставлений я давно решил придерживаться во всех случаях золотого правила — «Ищи женщину». Правда для этого всегда нужно иметь мышление с эротическим уклоном, но этим я обладаю в полной мере. Любая женщина, кроме всего прочего является для меня объектом половых удовлетворений. Не знаю почему, но в желании я всегда вижу прежде всего самку, источник удовлетворения своей похоти будь она модистка или горничная, врач или прачка, известная артистка или научный работник. Женщина есть женщина и ни какие интеллектуальные возможности не уничтожат ее физиологических особенностей. Я не говорю о бесполых существах, которые самой природой лишены качества женщины. Их все знают и избегают по мере возможности. Но женщина, в полном смысле этого слова, это «вещь»! Возможно, многие скажут, что это цинизм или скотство даже, но это такие люди, которые не обладают счастливой наружностью, неотразимой для женщины привлекательностью, неотразимой для нее красотой. Или это люди, которые даже понятия не имеют, что значит воспитываться со школьного возраста в школе высшего класса и, при этом еще, в военное время. В школе, которая просуществовала все время немецкой оккупации, существует и сейчас, и которую не смогли разоблачить ни немцы, ни англо-саксонцы! Супер-секрет! Десятки тысяч долларов за пару слов! А!… Какой секрет! Но я патриот! И этим все сказано. И кроме того, отец, сестра… хотя бы след родных. У меня нет долларов и поэтому я должен проявлять свое умение, ловкость, опыт для раскрытия тайны. И все средства для меня дозволены. Цель оправдывает средства — вот мой девиз. Будут доллары! Будут! Все будет! Все это лишь мельком пробежало у меня в голове, когда я поглядывал на очаровательную девочку, сидевшую передо мной, которая, кто знает: — может стать средством достижения моей цели. Философские рассуждения не мешали наблюдать за моей визави и, чем больше я на нее смотрел, тем сильнее во мне разгоралось желание. Прошло уже порядочно времени с тех пор, как я имел женщину и, помимо моей воли, мой член заметно отвердел. Она очевидно поняла мое состояние, а возможно и заметила необычайное оттопыривание моих летних тонких брюк, скрыть которое я, собственно, не старался. Чтоб предотвратить возможную неловкость, Марсель отвела глаза в сторону и попыталась завязать разговор:
— Простите мсье и… дядя должен уже прийти, я незнаю почему он задержался…
«Умная крошка» — промелькнуло у меня в голове. Я встал взял ее тонкую руку, почтительно поцеловал ее ароматные пальчики. Мимолетное движение — казалось она пыталась вырвать свои пальчики из моей руки. Я слегка сжал их и… безвольная покорность. Только румянец на смуглом личике стал сильнее. Я еще раз нарочно, медленно, поцеловал ее пальчики, потом запястье, потом локоток, чуть касаясь другой рукой ее плеча и чувствуя как эрекция моего члена становиться нестерпимо приятной. Ее рука безвольно отдалась моей ласке. Ее головка наклонилась и теперь она уже не могла не видеть отчетливо обрисовавшееся легкой тканью моих брюк контуры моего мужского достоинства. И вдруг я почувствовал легкое, как ветерок прикосновение ее пальчиков свободной руки к боковой части моего сюртука. Не прерывая жаркого поцелуя в ее предплечье, я на секунду замер и явственно ощутил ее пальчики, осторожно ощупывающиемои контуры револьвера, скрытого у меня под сюртуком. «Однако ты штучка» — подумал я и уже более смело протянул ей свои губы. Она быстро и незаметно отдернула от меня свою руку и приподняла головку… Я взглянул в ее удивительные глаза. В них была ночь! Но я могу поклясться в этом, она сделала мне навстречу неуловимое движение и полуоткрыла губы…
Медленно предвкушая наслаждение и забыв все, приближал я свои губы к ее более раскрывающимся и тянувшимся губам… Внезапно раздавшиеся звуки шагов, старческое покашливание вернули нас к действительности. Я быстро отодвинулся от Марсель и попытался успокоиться. В холл вкатился маленький, кругленький старичок, на коротких ножках с румяным лицом и живыми проницательными глазами. Ему было лет 60 с лишним, но бодрость и энергия так и бурлили в нем.
— Мсье Ландаль? Какая жара!…
Он быстро сыпал словами, перебивая сам себя.
— Марсель что-нибудь прохладительного. Познакомься, это мсье Ландаль… В прочем, вы наверное уже успели и в этом…