Что касается меня, то хотя в бане и было нежарко, все-таки температура как в Ташкенте. И как это я сподобился на подобное действо.
Подполз к лавке и упал спиной на нее, раскинув руки и ноги, часто и хрипло дыша. Как прекрасна жизнь!
Через несколько минут, немного придя в себя, я позвал подружек:
— Красавицы, идите помойте своего бычка, он весь в пене и очень устал.
Оля сразу откликнулась на призыв и наведя еще пены, стала намыливать меня почему-то с груди. Анька чуть позже присоединилась к подруге, стыдливо спросив:
— Дядя Вов. А голову тоже нам мыть?
— И голову, и головку. А у меня еще принцип. Если мой член побывал хотя бы во рту у девушки, мы автоматически переходим на «ты». Договорились?
Анька опять стыдливо промолчала. Но постепенно они обе увлеклись мытьем немаленького стокилограммового тела, и даже начали дурачиться, ну дети же, выяснилось, что им по шестнадцать. Я же лежал и наслаждался, ощущая нежные прикосновения хрупких девичьих рук.
— Аня, скажи мне, кто и сколько с тобой занимается или занимался подобным сексом? — неожиданно спросил я.
Девушка долго молчала, потом выдавила из себя, что с семи лет отчим заставлял ее сосать ему член часами. А с девяти начал трахать и в писю, и в попу. Матушка работала проводницей и неделями не бывала дома. В конце концов они, конечно, попались, и отчима вышибли из дома, но он таки успел разбудить в девчонке неподдельный интерес к интимной стороне взрослой жизни, в чем я и сам только что убедился.
— Ладно, лапушки. Хватит о грустном. Давайте теперь я Оленьку помою.
Вдруг в предбаннике раздались тяжелые шаги, дверь распахнулась, и на пороге возник взлохмаченный Генка. От увиденной картины он остолбенел, его просто заклинило с бодуна.
— Гена, чего стоишь, давай раздевайся и к нам — захохотал я — Девчонки, вы ведь не против этого Бармалея? Он пушистый, ласковый и нежный.
Подружки весело засмеялись, а Гена тихонько прикрыл дверь, так и не произнеся ни слова.
Что было дальше, можете сами себе представить. А я, если будет желание, как-нибудь напишу об этом в следующий раз.