«Ты отдашь себя мне. Ты будешь умолять меня прикоснуться к тебе, поцеловать тебя, трахать тебя, пока ты не будешь кричать. Ты БУДЕШЬ делать все это».
Она улыбнулась, а Эмми начала дрожать. Она много раз описывала дьявольские улыбки своих героинь, но она никогда не видела, чтобы так улыбались в реальности.
«И ты будешь моей. У тебя есть один единственный шанс, маленький Цветок. Единственный шанс, перед тем как я начну пытать тебя. Ты покоришься мне добровольно?»
Пытать? О, нет, она не выдержит. Одно дело унижения, но физическая боль! Эмми вспомнила хлыст у Кати за поясом. Да, она сделает все, лишь бы ей не делали больно! Она не смогла бы терпеть боль! Она попыталась сказать «да», но ее голос заглушал кляп. В отчаянии она пыталась кивнуть головой, но Катя крепко держала ее.
«Нет?» — игриво сказала Кристина? «Ну, хорошо, ничего другого я и не ожидала от храброго и преданного Золотого Цветка. Я уверена, потребуется масса усилий, чтобы сломать тебя».
Она вернулась к своему трону и села.
«Но сломаю, я сделаю это». Снова выделив «сделаю». Эмми трясло, и она начала безудержно рыдать.
Эмми не сопротивлялась, когда Катя освобождала ее от цепей. Она могла бы попытаться бежать, но она не осмелилась. Катя обращалась с ней мягко, но она ясно давала понять, что она может быть и более жесткой, если возникнет необходимость. Как только ее руки были освобождены, Эмми была поставлена на ноги, ее левая рука тут же снова закована и поднята цепью вверх так, что она могла стоять только на цыпочках. Вторая рука оставалась свободной. Левая нога, заведенная назад и согнутая в колене, за лодыжку тоже была притянута вверх. Эмми поняла, какее собираются заковать.
Она начала извиваться, но Катя лишь с большей силой стала тянуть ногу, закрепляя цепь на лодыжке. Второй конец цепи Катя приковала к правому запястью Эмми. Цепь была очень короткой, поэтому не было никакой возможности ослабить натяжение. Эмми почувствовала боль. Она знала, что очень скоро боль станет невыносимой. Заковав Эмми таким образом, Катя отошла от нее. Подвешенная за одну руку, Эмми едва сохраняла равновесие на одной ноге.
Кристина подошла очень близко к беспомощной Эмми и хрипло спросила: «Чем вы занимались в постели с моей сестрой? Что ты любила, чтобы она делала с тобой?»
Эмми лишь мычала через кожаный кляп. Ее нога начала дрожать, а растянутые мышцы пылать огнем от напряжения.
«Она ласкала твою киску? Она целовала твои груди?» Кристина слегка прикоснулась к груди Эмми, и беззащитная девушка вздрогнула. Это было едва ощутимое прикосновение, но Эмми вздрогнула так, как будто получила разряд электрического тока.
«Я уверена, что она делала это. У тебя прекрасная грудь, мой маленький Цветок». Она наклонилась и поцеловала сосок Эмми. Сначала она лишь слегка прикасалась чувственными губами, но потом она приоткрыла рот и стала нежно ласкать розовый сосок языком. Она жадно облизывала его, словно кошка, лакающая сметану. Когда она полностью обхватила сосок губами, посасывая его, Эмми, мелко задрожав, откинула голову назад. Она никогда не испытывала ничего похожего. Никто не целовал ее груди раньше. Она описывала такие сцены несколько раз, но она и представить не могла, что сама испытает это.
Что делали ее героини в подобных случаях? Было очевидно, что Кристина проигрывала в реальности воображаемую сцену из ее книги. Если Эмми суждено было выдержать это, остаться живой, то ей предстояло стать подобием Золотого Цветка.
Как вели себя ее героини? Она пыталась сосредоточиться, не думать о жгучей боли в напряженных мышцах и долгом влажном поцелуе на груди. Как вели себя ее героини?
С пугающей очевидностью, она нашла ответ на этот вопрос. Они сдавались. Все они сломались под пытками. Потом им удавалось бежать и одержать победу в конце концов. По счастливой случайности или с помощью друзей. Они обладали сильной волей, но все таки все они были порабощены.
Сеньяхаз сделала Звезду Лили своей рабыней. Леди Рона под пытками сломила сопротивление Чейз. Тариланна была превращена в ничтожную рабыню. Мирия спаслась от Жрицы Лира с помощью своих друзей. Эмми жалобно застонала, когда Кристина начала ласкать другую грудь Эмми. Ее героини были сильные, смелые и удачливые, но никто из них не смог выдержать подобных пыток. Что уж говорить про Эмми!
Очень быстро ее соски затвердели и вытянулись, мокрые от слюны Кристины. Безжалостная мучительница больно сдавила их длинными ногтями и подала знак Кате. Светловолосая стражница протянула Кристине небольшой металлический предмет. Эмми посмотрела на него и ее глаза округлились от ужаса. Инструмент для прокалывания плоти не оставлял сомнений в намерениях Кристины. Нет! Нет! Пожалуйста, нет! Но она не могла говорить, и она сомневалась, что Кристина пожалеет ее, даже если бы она молила ее об этом. Не пожалели бы ее ни Сеньяхаз, ни Рона. Конечно же не пожалеет и Саломея.
Эмми еще не описывала Саломею, упоминая ее только в разговорах или фантазиях. Часть проблемы с написанием этой истории в том и заключалась, что она понятия не имела, чего хотела Саломея и как она выглядела, и что собиралась сделать с Золотым Цветком. Сейчас она знала это. Саломея ожила у нее в голове, и выглядела она точно так же, как выглядела Кристина. Голос Кристины, ласковый и чарующий, властный, надменный, мстительный…именно так должна говорить Саломея. И Саломее совершенно чуждо чувство жалости. Она не остановится ни перед чем, чтобы получить все, что она хочет, а хочет она все, что принадлежит ее сестре.
Цветок и Таниелла никогда не были любовницами, но Саломея конечно думала, что были.
Эмми взвыла через кляп и отчаянно задергалась в своих оковах, когда первый сосок был проколот острой иглой. Кристина вставила в кровоточащее отверстие сверкающее золотом кольцо и намертво защелкнула его концы. Такая же участь ожидала и второй сосок. Кристина соединила оба кольца толстой золотой цепью, наслаждаясь болью и ужасом в глазах Эмми.
«Моя сестра всегда была слишком мягкой. Она никогда не обращалась с тобой как со шлюхой, которой ты являешься. Я уверена, что она никогда не заковывала тебя в цепи, не связывала и не порола твое маленькое чудное тело. У тебя была слишком легкая жизнь здесь, не так ли?»
Эмми могла лишь смотреть на нее, полная животного страха, убежденная, что Кристина не остановится, пока не сломает ее, полностью не сломает. Никто не придет, чтобы помочь ей. Никто.
Нет, не Саломея! Кристина! Это была Кристина, ее «величайшая поклонница», а не вымышленная королева-ведьма.
«Стой спокойно и смотри» — приказала Кристина.