«Ну вот, опять лижутся» — раздраженно подумал я, нетерпеливо ожидая продолжения рассказа.
— Ну ладно, рассказывай дальше, — попросила. Лида.
— Дальше ? — сосредотачиваясь, Люба несколько секунд помолчала. — Так что я, про сучек-то хотела сказать? Ах, да! Видимо, когда член у кобеля, увеличивается до таких огромных размеров, то давит на какие-то скрытые точки, включая, все рецепторы наслаждения, в нём. Потому что, хоть, он, на мне и не шевелился, по моему телу продолжали идти блаженные волны. Я чувствовала внутри себя ритмичную пульсацию его тугой плоти и от этого влагалище исходилось сладкой истомой.
Не знаю, сколько бы я ещё так простояла под кобелём, упиваясь такими удивительно-приятными ощущениями, если бы, не какой-то шум. Тут только, я в себя пришла.
«Ну, всё — думаю. — Хватит из себя сучку изображать. А то, не дай бог, кто-нибудь застукает!»
Поползла вперёд из под кобеля, а он, словно прирос ко мне. Задними лапами перебирает вслед за мной, а слазить не хочет. Я быстрее поползла, всё равно не получается освободиться. Он вроде бы и сам стал упираться лапами, что бы слезть с меня, а не может. Чувствую, он мою дырку, как пробка бутылку, закупорил — без штопора не вынешь. Мне вначале смешно стало, что он к моей заднице так прилип, что не оторвёшь — интересно же ведь!
«Вот, — думаю. — У мужиков бы такие члены были, что бы с них так же трудно слазить было, а то сами выскакивают, не успеваешь их даже внутри прочувствовать!»
Приподнялась я с рук и стоя на коленях, стряхнула со спины кобеля, а встать не могу — его член не даёт! Пёс как-то извернулся, и мы оказались стоящими, задницами друг к другу, сцепленные как сучка с кобелём. Вот тут-то, я, уже не на шутку перепугалась, вспомнив как собаки склещиваются. Мне аж дурно стало от мысли, что меня могут застать в таком положении.
«Господи! Стыд-то, какой! — запричитала я, даже заплакав, от страха. — Что же я дура наделала!? Сука похотливая ! Мужиков мне не хватает Пизда свербит, что даже до кобеля опустилась! Сраму теперь не оберешься! Весь посёлок узнает! Только руки останется на себя наложить !»
Запаниковав, я ошалело заскребла руками и ногами, пытаясь оторваться от этой псины. Протащившись за мной несколько метров, кобель, видимо, нашёл точку опоры и дёрнулся вперёд. Ядумала, что у меня промежность разорвётся! Вход во влагалище, до боли растянулся и с громким, дребезжащим всхлипом, выплюнул огромную шишку, образовавшуюся у основания его члена, вслед за которой, из меня, хлынул целый поток какой-то жидкости. Ощущение было такое, словно из меня удалили жизненно-необходимый орган, внутри сразу стало как-то пусто, неуютно.
Поднялась я на ноги, чувствую, из меня всё ещё продолжает что-то литься.
«Толи не держание — думаю. — Уссалась вся от удовольствия или страха.»
Взяла трусы, подтёрлась ими, смотрю — вроде на мочу не походит, липкое что-то и пахнет по-другому, а потом на пса-то взглянула, а у него член подрагивает и эта жидкость с конца капает. Ну, тогда я врубилась, что это сперма. У собак она жидкая, чуть ли не как вода и он накончал в меня, наверно, с пол-литра не меньше, из меня, до самого дома, по ляжкам текло, я уж хотела трусами свою скважину законопатить.
Вот тогда-то, я и узнала, какая у меня лоханка безразмерная, а то всё считала, что у меня небольшая дырочка
— Почему ты решила, что она у тебя безразмерная? — снова подала голос подруга. — Ты же кобелю дала, а не коню! Мне кажется, у тебя узенькая щёлочка.
— Мужики так не считают. Сначала, когда член кобеля во мне застрял, я подумала, что у меня щёлочка слишком узкая и тесная. Как в народе говорят: «с мышиный глаз». А когда он из меня вышел и я увидела, что во мне было, то даже глазам не поверила — как такая ялда во мне могла поместиться! Что бы принять её в себя, надо отверстие, не с «мышиный глаз» иметь, а дупло как у коровы! Конец у него, я тебе скажу, просто обалдеешь! Толстый, длинный, чуть ли не до земли свисает, наверно сантиметров двадцать с лишним, будет, а ближе к основанию утолщается в здоровенную шишку, диаметром, примерно сантиметров двадцать пять, а то и больше. Можешь себе представить!?
— Да уж, хорошая игрушка, — послышался восхищённый шёпот Лиды. — Интересно бы попробовать с такой, хотя и страшновато. Я думаю после такого лакомства, все мужики покажутся пресными!
— Ну да. По крайней мере, я потом, с неделю ощущала во влагалище какую-то томящую пустоту, даже когда с парнем кувыркалась. А потом всё нормализовалось, хотя всё ещё хочется испытать это снова. Были бы у мужиков такие члены!
Хоть мне тогда и страшно было, что застукать могут, но я всё же, не могла уйти, не рассмотрев, как следует, такой великолепный экземпляр. Кобель видать, так наёбся, что никак отойти не мог, стоит не двигаясь и дышит как упаренный. Присела я рядом, что бы полюбоваться на это чудо природы, взяла в руку и диву даюсь, её изощренностью и щедростью, с какой она наградила собак. Их половой орган, на человеческий вообще не похож. Залупы, как таковой, нету, она тупая, как отрубленная, у конца немного утолщается, образуя с торца венчик, внутри которого, пониже центра, торчит мякенький секелёк похожий на наш. А сам ствол тяжёлый, твёрдый, раздутый, сантиметров семнадцать в диаметре будет, весь в кровеносных сосудах — как будто сеткой оплетён, но на ощупь приятный; а почти у основания, как я уже говорила, огромная шишка величиной с кулак. Короче, сразу чувствуется, что держишь в руках — вещь! Даже удивительно, как такой поршень, в сравнительно небольших, сучках вмещается, он же их разорвать должен, во мне-то и то застрял.
Мне бы, надо уже было, смываться, а я никак от этого чуда оторваться не могу — так он мне понравился! Даже, грешным делом, захотелось пососать его, ощутить во рту тугую пульсирующую плоть и срамное место, вновь от похоти защемило. Если бы безопасно было, я бы не раздумывая, вновь залезла бы под кобеля, до такой степени мне это понравилось, но пришлось превозмочь себя.
«Всё миленький, — говорю. — Надо убегать, пока нас с тобой не спалили на месте преступления! А то в петлю придётся лезть».
С трудом встала, потрепала его по голове, а этот хулиган, морду мне под подол засунул, понюхал мою мохнашку и давай её опять лизать. Мне надо следы прятать, а я как сучка расшиперилась и стою млею. Потом уж в спохватилась.
«Нет, — думаю. — Надо скорее сваливать,, от греха, подальше!»
Схватила его за ошейник и потащила во двор, посадила на цепь и скорее бежать! Иду домой, ноги, как-то неестественно широко расставляю, как будто между них, всё ещё член вставлен, внутри томящая пустота, а по ляжкам сперма течёт.
«Надо, — думаю — вытереть. « А то подтёки до самых пяток, да ещё пыль налипла и получились грязные разводы на ногах. И тут меня как обухом по голове! Трусы-то я в сарае забыла, как подтёрлась ими, так и бросила на ящик, да и банка на крыльце осталась. Я скорей назад. Прибежала, смотрю, деда ещё нет. Успокоилась, нашла трусы, подтёрлась ими и уже вроде, уходить собралась, но правильно говорят: охота пуще неволи! Захотелось мне ещё, напоследок, полюбоваться, вернее, потискать, так полюбившийся мне член. Присела я перед кобелём, вижу, он ещё не опал, всё такой же большой и упругий и так приятно было его в руке держать, что я всё же решилась попробовать собачью плоть на вкус.