Большинство моих знакомых ходит в баню по пятницам. А в нашей компании сложилось так, что в сауну мы ходим по четвергам. Приходим часов в восемь и уходим в начале первого. Бизнес у всех свой, потому наутро не надо вставать и бежать, сломя голову, на работу. Первый год ходили вшестером, парились, пили пиво, до хрипоты спорили о политике Ельцина. На второй год стали приглашать иногда любовниц, и только лишь на третий год регулярного посещения бани мы узнали, что такое банные проститутки. С тех пор, собираясь в сауну, мы заранее заказывали шестерых девиц и по очереди драли их на диване в комнате отдыха. Местные сутенеры уже знали наши предпочтения, и в «бригаде» всякий раз оказывалась одна толстенькая для Мишки, рыжая для Ивана и тощая для меня. Остальным — Валере, Коле и Мите кондиции девок были безразличны — они были готовы употребить любых, лишь бы нерожавших.
В таких утехах прошёл год. Однажды, когда я в очередной раз звонил банщику Тагиру, чтобы подтвердить заказ на баню и проституток, Тагир, понизив голос, сказал:
— Гена, подскочи в четверг пораньше, я тебя кое с кем познакомлю, думаю, тебе их предложение понравится.
Вместо восьми часов я подъехал в семь и увидел в каморке Тагира разбитную девицу лет шестнадцати в короткой, несмотря на холод, юбке и с длинной пижонской сигаретой.
— Вот, Гена, это наша Катерина. Новая «мадам» выездного борделя, — сказал Тагир. — Таких тёлок привозит, что даже у меня, старого, слюнки текут.
— И каких же таких супердевок? Из агентства «Ред старз»?
— Зачем «Ред старз»? Из интерната. — Голос Катерины оказался очень низким, с хрипотцой, но на удивление приятным. — Всё равно их там трахает кто хочет, так пусть девочки хоть денег заработают.
— И сколько ж им лет?
— Да сколько хотите. С первого класса по одиннадцатый. Все детдомовские, папа с ружьём не прибежит, не волнуйтесь. Цена обычная, как на взрослых. Возьмете троих, скидка будет.
— Блин, Тагир, детей трахать как-то неудобно.
— А чего тебе неудобно-то? Сейчас такие дети: Катька, тебя со скольки лет ебут?
— Да меня-то с одиннадцати. Зато каждый день. — Катька хохотнула. — Я с первого класса старшим каждый вечер хуи сосала, чтобы меня не ебли, как других. А всё равно в четвертом классе один козёл меня в туалете завалил. У нас если детдомовская — то хочешь не хочешь, а давать будешь.
— И что, никто не жалуется?
— А кому жаловаться-то? Пытались некоторые. Пожалели потом.
— Катька у нас великий организатор, — Тагир погладил девочку по коленке и слегка забрался под юбку. — Раньше девчонки на вокзале шастали, а она работу как следует наладила. Как профессионалки стали работать. Одежка, прически, бельё: врач у них там есть на всякий случай. Девочки чистые. Бери, не пожалеешь. Катьк, скидку-то дашь на первый раз? Гена — клиент перспективный.
— Сегодня будете брать? Сегодня скидку дам. У меня тут под рукой как раз шесть штук есть. Все разные.
— Ну, давай, веди, посмотреть ведь надо!
Юная бандерша вышла ненадолго из помещения, и вскоре вернулась со стайкой школьниц, принять которых за проституток было просто невозможно. Младшей оказалось десять лет — старшей — четырнадцать. Старшая тут же стала показывать грудь, младшая — письку без единого волоска, остальные же просто взялись сразу раздеваться. Эта картина так меня возбудила, что я уже не мог отказаться от Катькиного предложения. Подъехавшие в восемь ребята были в шоке. На первый раз я угостил их малолетками от своего имени, тем более, что достались они мне за полцены. Старшую, Леру, попробовали все. Она была всё-таки похожа на женщину, и трахать её было проще, чем детей. Под конец вечера, приняв всех шестерых по два раза, она едва держалась на ногах. Младшую — Свету, решился взять только Иван, и то только после долгого разглядывания и растягивания на пальцах её влагалища. Потом он говорил, что постоянно боялся её порвать и потому даже не кончил. Остальных девочек лишь по разу увели в комнату отдыха, да и то больше щупали, чем трахали. В остальное время они голенькими плескались в бассейне или сидели, прислушиваясь к стонам Леры из-за двери. Между двумя подходами к Лере я занимался 12-летней Олей. Она была маленького роста, очень худая, совсем без груди, но сосала просто потрясающе, заглатывая член до самого основания. Когда же я уложил девочку на диван и вошёл до упора в её сухое, казавшееся микроскопическим отверстие, лицо девочки скривилось от боли. Размеренно насаживая Олю на член, я наслаждением смотрел, как она кусает губы.
— Что, больно?
— Да ничего: бывает хуже. У вас ещё хуй не такой большой. Бывает, вообще кричу: А когда первый раз, так чуть не умерла. Меня вчетвером держали, а ебли шестеро.
— Ну ничего, погоди, сейчас больнее будет, — сказал я и ускорил темп, втыкая в Олю член с утроенным усилием, одновременно сжимая её маленькие бледные сосочки. Вскоре я кончил, вытер девочке слёзы, а затем, повинуясь внезапному порыву, вывернул презерватив и заставил малышку проглотить его содержимое. Она безропотно повиновалась, после чего я унес её на руках в бассейн.
С того вечера мы заказывали только детдомовских девочек. Их преимущества были налицо — узкие влагалища, покорность, нетребовательность, большой выбор по фигурам, от совсем безгрудых десятилеток до 16-летних мадонн, которых мы постепенно приучили брить наголо лобки. Главным же лично для меня было то, что, заплатив обычные деньги, можно было получить абсолютно все «особые» услуги — от минета без презерватива до анального секса. Все знают, как трудно уговорить взрослую шлюху на анальный секс. Приходится изрядно доплачивать, да и то не каждая соглашается. А здесь всё предельно просто. С детдомовской проституткой можно обращаться, как с куклой. Я, например, просто клал девочку животом на подлокотник дивана, прижимал коленом и начинал смазывать её попку купленным в секс-шопе анальным гелем, вводя пальцы всё глубже и глубже. Потом вставал сзади, не спеша, всем весом тела вдавливал головку в маленький анус. Головка хорошо проскальзывала внутрь благодаря толстому слою смазки, член входил по самый корень и я начинал долбить, не обращая внимания на крики и протесты. Судя по всему, в интернате анальный секс не был популярен, и потому для многих девочек, особенно 10-12-летних, он оказывался очень неприятной новостью.
Однажды сутенерша Катька сама позвонила мне на мобильный:
— Гена, есть особый товар. Двойная цена.
— Что за товар?