— Молчание – знак согласия.
С этими словами он протянул ко мне правую руку, грубо схватил за волосы, и бесцеремонно пригнул к своему паху. Он не ждал, когда я соизволю взять его член в рот. Действовал так, как считал нужным. Руководствовался исключительно своим собственным усмотрением. Для начала, стал нагло тереть меня лицом по члену. В этот момент я впервые в жизни узнала, как пахнет мужчина. Это был своеобразный аромат, к счастью, совершенно не противный. Напротив, весьма волнительный и чарующий. Настолько чарующий, что если бы Арслан не заправил свободной рукой головку члена мне в рот, то мгновением позже я и сама присосалась бы к ней губами.
Теперь я познала не только аромат, но и пикантный привкус мужчины. Он также не разочаровал меня, позволив осознать, что я уже обожаю сосать член. И, скорее всего, это станет важнейшим пристрастием всей моей жизни. Следующие несколько минут я не думала ни о чем, кроме того, как получше применить на практике теоретические познания в области орального секса. А потом, вдруг, поняла, что что-то идет не так. Член Арслана, встрепенувшийся было в тот момент, когда меня терли об него носом, несмотря на все мои усилия совершенно опал, и никак не желал возвращаться к жизни.
Вероятно, Арслан знал, в чем проблема и завел разговор, который был призван изменить ситуацию:
— Плохо сосёшь. В первый раз, что ли?
— Угу, — промычала я в ответ, продолжая старательно насасывать головку члена.
— Это не страшно. Поправимо. Не можешь – научим, не хочешь – заставим. Главное, что я с тобой, шлюшкой малолетней, не ошибся. Ты чего вчера в меня глазками стреляла-стреляла, а потом убежала? Я тебе еще вчера в рот дать собирался. Правда, не думал, что ты «вафлей» окажешься. Уж больно блядские у тебя глазки. Или может, я ошибаюсь, и ты не «вафля»? Трахалась уже с кем-нибудь?
— Нет… Вы правы… я впервые с мужчиной, — это я на некоторое время его член (оживающий, кстати) изо рта выпустила, потому что с непривычки челюсть уставать начала. Я недооценила психолога, живущего в Арслане. Вот, оказывается, почему он не сомневался в успехе своей сегодняшней дерзкой затеи. Он меня еще вчера, как открытую книжку прочел. Я была потрясена его проницательностью.
— Побудешь пока моей соской… парадно-выходной… А там видно будет, когда полноценную шлюху из тебя начинать лепить. Узнаю, кстати, что кто-то «целку с тебя снял» – убью. С Мансуром общение прекратишь. Поняла?
— Поняла, — меня охватило неведомое, доселе, ощущение невероятного восторга в связи с взысканием с меня покорного подчинения. Манера разговора была настолько же приятна, насколько и унизительна. Я с ума сходила от нахальности, первого в моей жизни, любовника. Но мне это безумно нравилось. Боже мой, видела бы меня сейчас моя праведная мама…
А он продолжал хамить, возбуждая своими речами не только меня, но и себя.
— Мне нравится, что ты ко мне на Вы обращаешься. Очень правильный подход. Так и будешь называть меня впредь. А ну, сучка, скажи, что ты сейчас делаешь?
— Делаю Вам минет, — ответила я, оторвавшись от, продолжающего крепнуть, члена.
— А если точнее?
— Сосу Ваш член.
— А если по-взрослому говорить?
— Если по-взрослому, то – х*й Ваш сосу.
— Вооот! Хорошо… И кто ты, исходя из этого?
— Ваша х*есоска, — я давно поняла, в какую сторону клонит Арслан и поддержала правила его игры.
Вероятно, секса в его жизни было настолько много, что стандартные ситуации перестали его заводить. Для полноценного возбуждения ему нужна была «грязь». И я щедро снабжала его этим «расходным материалом», осознавая, что и сама распаляюсь, называя вещи своими именами. Как бы грубо это не звучало. Результат, произведенный моими признаниями, был налицо. Точнее – в лицо. В мое лицо. И упирался он (результат) в него (в лицо) мощным, наконец-то, полностью восставшим стволом. Венчала сие великолепие мощная головка иссиня — багряного цвета.
Я была в восторге от происходящего, и безумно возбуждена. Между ног пылал настоящий пожар, парадоксально уживавшийся там с колоссальным потопом. Я кайфовала от того, что делала. Сосала головку и небольшую часть члена, сантиметров в десять. То есть все, что помещалось в рот. Оставшуюся часть ствола массировала рукой, и перебирала пальчиками не очень упругие яйца. Они, как и прежде, страшили меня, и я все никак не решалась их пососать. Да какой там пососать! Даже полизать, для начала, боялась.
Тем временем, пока я раздумывала, что же с ними все-таки делать, Арслан надумал кончать, и даже сообщил мне об этом. Велел сперму в рот принять, не проронив ни капли. Чехлы на сиденьях были новыми, и пятна, оставленные упущенной спермой, были недопустимы. «Ну, надо же!», — подумалось мне, пока Арслан, кряхтя и постанывая, обильно орошал мою ротовую полость густой субстанцией, с резким, неприятным привкусом, — «в рот восемнадцатилетней девочке «спускает», а думает про чехлы в древней «шестерке». Нормальный, вообще, тип?».
Когда мой любовник притих и отпустил волосы, я поняла,что пора разгибаться. Разогнулась. Выполняя завет Арслана, бережно храня свежее семя во рту, заглянула в его глаза. Он усмехнулся и ехидно произнес:
— Чего кривишься, «вафля»? Глотай. Невкусно, зато полезно.
Я на это лишь помотала головой, чувствуя, что не смогу пересилить себя. Молча, одними лишь глазами взмолилась, выпрашивая разрешение сплюнуть приторную гадость. Арслан снисходительно сказал, что делает мне на первый раз поблажку, с учетом всех обстоятельств. Но в следующий раз пощады не будет.
Описать облегчение, которое я испытала, открыв дверцу, и шумно сплюнув смесь слюны и спермы на асфальт, словами описать невозможно. Я слышала и читала о том, что глотать сперму, в связи с её специфическим вкусом, занятие непростое. Но никогда не думала, что это настолько сложно. Тем девчонкам, которые без проблем делают это – впору памятник ставить. Приблизительно такие мысли роились в моей голове, пока я полоскала рот минералкой, отысканной на заднем сиденье. Когда покончила с этим весьма не эротичным занятием, и вернулась в салон, мой первый в жизни половой партнер был уже в штанах и при полном параде. Завел двигатель и спросил, как ни в чем не бывало:
— Тебя обратно завезти, или в общежитие?
— В общежитие, — ответила я и замолчала, не рискуя заводить разговор о произошедшем. Я была уверена, что мой мужчина сейчас не будет говорить об этом.
И я не ошиблась. Арслан не только о произошедшем не говорил. Он вообще ни о чем со мной говорить не захотел. Включил радио, закурил сигарету и вырулил из дворика на проезжую часть. Я посмотрела на часы и поразилась. Оказалось, что прошло почти два часа с того момента, как мы отъехали от универа. Когда время пролететь успело, я просто ума приложить не могла. Мне показалось, что все произошло очень быстро, не заняв и получаса.
До дверей общаги меня подвезти не удосужились. Вероятно, из соображений конспирации. Мне пришлось целый квартал топать пешком, осмысливая первый сексуальный опыт. Впечатление от незапланированного рандеву оставалось двоякое. С одной стороны, чувствовала себя использованным презервативом, в который кончили и выбросили в окошко. Это ощущение многократно усиливалось полным отсутствием не только традиционного «Пока» или «Я тебе позвоню», брошенного напоследок, но и элементарного взгляда на прощание. Арслан тупо высадил меня за светофором и ударил по газам.
Но с другой стороны, по совершенно необъяснимой причине, где-то в глубине души, пусть и очень глубоко, но мне нравилось то, что со мной обошлись именно так. Честное слово, не вру! Я целый вечер ломала над этим ощущением голову, пытаясь понять его природу. Кто я? Что со мной? Может, я ненормальная? Или это какая-то патология? Вопросов к себе была целая уйма. И ни единого ответа, даже на самый простой из них.
Вечером того же дня звонил Мансур, запрашивал «разрешения на посадку». Я, как опытный авиадиспетчер, в «свободном коридоре» отказала в связи с «нелетной погодой» на душе. Мансур, как обычно, проявил благородство и не стал навязываться. Знал, что раз я не хочу никого видеть – значит, на это есть объективная причина. Подружек тоже всех поразгоняла, искупалась и улеглась спать в восемь вечера.
Утром следующего дня проснулась не в духе. Настроение было на нуле. Собиралась весь день проваляться в кровати, изображая великомученицу, но соседки по комнате сорвали все планы по реализации депрессивного синдрома. Буквально выдернули меня из койки и потащили в универ. Весь день прошел в заунывном ожидании чуда. Точно знала, что «Он» не приедет, и все равно, входящие звонки и сообщения встречала с замиранием сердца: «А вдруг, это «Он»?». Однако каждый раз обламывалась по полной программе, и к концу дня поплелась в аптеку за успокоительным средством.
Не приехал «Он» и через день. И еще через день. И еще через два дня. И только на шестой день практически безнадежного ожидания на телефон, вдруг, «упало» сообщение:
«Через час около второго корпуса».
Подписи не было, но она и не требовалась. Я чуть с катушек от радости не слетела. Сбежала с ленты, и не пожалела денег на такси до общежития. Нужно было переодеться. Не джинсы и кардиган сменить, нет! Белье! Нижнее белье! Что-то мне подсказывало, что сегодня нужно быть не в удобных брификах в цветочек, а непременно в стрингах. И лифчик нужно сменить. Выбор остановила на комплекте белья ярко-красного цвета. Если придется разоблачаться перед любимым мужчиной – ему непременно понравится мое деликатное одеяние. Наспех освежилась и подбрилась везде, где нужно было. Несколько штрихов к наложенному с утра макияжу, пара нажимов пульверизатора духов и бегом обратно в универ. Опять же на такси, естественно.
Сверилась с часами – полный порядок. Уложилась в сорок пять минут. Если бы курила – времени как раз на сигарету оставалось бы. Я вновь волновалась, как в первый раз, и сигарета была бы сейчас очень даже кстати. Может реально закурить? Говорят, нервы успокаивает. А вот и не угадала, подруга! К черту сигареты – Арслан приехал! Да, это он! Та же «шестерка», те же подмигнувшие фары, те же руки на рулевом колесе. Уселась – поехали.
Ехали, по сложившейся традиции, в полном молчании. Прибыли к тому же месту. И снова «спящий» член. И снова оскорбления в мой адрес, разбавленные вопросами о личной жизни: первый поцелуй, первая мастурбация, первые месячные. Когда, как и при каких обстоятельствах. Все это и многое другое кое-как распалило моего мужчину, и я вновь получила порцию спермы в рот. На этот раз сплюнуть не разрешили, пришлось глотать. Сказать, что мне не понравилось – значит, ничего не сказать. Пока ехали обратно – мутило всю дорогу. Литр выпитой минералки не спасал положение. Напротив, то и дело просился наружу, при каждом воспоминании о мерзком угощении от шеф-повара Арслана.
Я вновь протопала целый квартал пешком, вновь мучилась вопросом, отчего же мне приятно даже то, что очень неприятно, и вновь легла спать в восемь вечера. На следующий день, визит Арслана повторился, и прошел все по тому же сценарию. С той лишь разницей, что вопросы обо мне закончились (в связи с полным отсутствием половой жизни), и в ход пошли интимные подробности личной жизни моих подружек. Затем мне, как обычно, «слили» в рот и заставили проглотить. Надо сказать, было уже не так противно. Не пища богов, конечно, но терпимо. Привыкать, наверное, начала.
В тот вечер я уже не искала в себе никаких вопросов или ответов. Просто смирилась с тем, что я – блядь. Арслан сообщил мне об этом, когда в рот давал, и я не нашла аргументов, чтобы не согласиться с ним. Кроме того, вместо отбоя в восемь вечера, устроили с девками грандиозную пьянку до утра. (специально для CF — candyfoto.com) Пили вино и курили кальян. Мне понравилось. Сигарет курить не буду, а вот с кальяном, наверняка, подружусь.
Следующий день принес очередную встречу с Арсланом, и она в корне отличалась от предыдущих его визитов. То есть, до момента нашего приезда в облюбованный дворик — развитие событий не отличалось оригинальностью. Зато, когда Арслан вывалил наружу свое «хозяйство», и потянул меня за голову к нему (к «хозяйству»), тут-то я и приметила кое-что, что заставило меня внутренне возмутиться, и даже отказаться брать член в рот.
На мягком стволе, у самого основания, красовался отчетливый отпечаток губной помады, оставленный чьими-то губами. Это было уже слишком, и я поспешила выказать любовнику свое недовольство. Конечно же, я не претендовала на его верность одной лишь мне. Об этом и речи быть не могло. Но можно же было, хотя бы подмыться после последней партнерши, и не приезжать ко мне с «её губами» на причинном месте.
На мои гневные речи Арслан лишь рассмеялся и ответил, что рот другой женщины не самое страшное из тех мест, где может побывать его член, перед тем, как попасть уже в мой рот. После того, как я повторно отказалась сосать его член, мне впервые в жизни врезали звонкую пощечину (скорее оскорбительную, нежели болезненную), и велели перестать «валять дурака». Судя по гневным молниям, сверкавшим в уголках глаз моего мужчины – он не шутил. Так что, хочешь – не хочешь, а пришлось не только отсосать, но и губную помаду подчистую слизать. Данный процесс сложно назвать захватывающим, но деваться было некуда.
Пока слизывала — уяснила, что пора соскакивать с магического влечения к Арслану, пока не стало слишком поздно. Я однозначно гетеросексуальна, и тело другой девушки меня нисколько не привлекает. Если же дело и дальше так пойдет, не за горами тот час, когда Арслан решит воспитывать во мне бисексуальную натуру. Учитывая негативное отношение даже к поцелуям между двумя девочками, шансов на то, что это мне понравится – безнадежно мало. Итак, решено. В следующий раз на встречу не иду. Напишу смс, что между нами все кончено и точка.
Однако легко сказать, но трудно сделать. На следующий день Арслан снова возвестил меня сообщением о месте встречи, и я не решилась ответить ему отказом. Мне, почему-то, стало казаться, что, несмотря на вчерашнюю браваду он, все-таки, прислушается к моим увещеваниям, и перестанет экспериментировать с выдумками, противоестественными для моего восприятия. Решила довериться интуиции, и вновь уселась в салон, уже не подмигивающего, автомобиля.
Тронулись в путь, и как обычно выехали на трассу. Проехали знакомым маршрутом и свернули в родной дворик. Арслан, как всегда, поставил машину на стояночный тормоз, но вместо того, чтобы расстегивать ширинку и стаскивать с себя штаны, велел выбираться наружу. Уже на улице взял за руку и потянул за собой вглубь двора, к открытой двери единственного подъезда, разглядывая, при этом, окна второго этажа. Я была удивлена и крайне заинтригована. Было очевидно, что мой любовник не станет сегодня минетом ограничиваться. Иначе, для чего было бы нужно покидать машину.
Эх, как жаль, что сегодня на мне, вновь, не самое изысканное нижнее белье. Вряд ли я произведу на своего мужчину особое впечатление максимально закрытыми плавочками «в ромбик», и бюстиком черного цвета. О, Боже! А капроновые колготки! А детские серо-черные носочки с вышитыми героями мультфильмов! Это просто катастрофа! Арслана и без того «завести» не просто. А в этом утепленном, совершенно антисексуальном, варианте экипировки, и вовсе будет нереально. Было бы здорово, если бы он мне в ванной позволил уединиться, перед тем, как «всё» свершится.
Тем не менее, уединиться в ванной, и незаметно избавиться от постыдных деталей дамского убранства, мне не позволили. Войдя в квартиру, окна которой высматривал Арслан, меня сразу же провели в спальню, лишенную какого-либо романтического антуража. В нос ударил тяжелый запах нежилого помещения. Глаза ужаснулись ободранным обоям и обшарпанному полу, некогда выкрашенныму в ядовито-коричневый цвет. Окна, в отсутствие тюля, штор или гардин, были полностью заклеены газетами, пожелтевшими, с течением времени. Мрак съемной квартиры, в общем.
Мебельной обстановки, как таковой, не было. Перекошенный шифоньер, да старомодная двуспальная кровать, прикрытая «совдеповским» пледом с изображением оленей, мирно пасущихся на лесной полянке. Люстры, естественно, также не наблюдалось. Вместо нее под потолком висела лампочка в патроне. Арслан, кстати, первым делом её и зажег, рассеяв полумрак, царящий к комнате. Затем подошел к кровати, и скинул покрывало на пол. Велел найти в бельевом отсеке шифоньера чистую простынь, и застелить постель. Подушку в наволочку одевать не пришлось. Сказал, что она (подушка) вряд ли понадобится.
Едва я выполнила одно задание, как он выдал мне новое. Следовало раздеваться и укладываться в кровать. Поеживаясь от холода, под колючим взглядом любовника, я выполнила и это пожелание. Колготки и носки детской раскраски, снимать под его пристальным наблюдением было очень неловко. И все же, у меня получилось получить некое удовольствие от постыдного процесса раздевания в не совсем уютной обстановке. Я чувствовала, как возбуждаюсь, в чем Арслан мог бы убедиться, ощупав меня между ножек. Мог бы, но не делал этого. Так и стоял в дверном проеме, одетый, ожидая, пока я избавлюсь от всей одежды, игриво вильну перед ним голой задницей, и свернусь калачиком под покрывалом, поднятым с пола.