Далее речь его стала бессмысленной, Наталья продиагоналила ее, какое-то унылое нытье, ну его накуй, пускай лечит сердце. Она поднялась с розово-красного ложа, поправила чулки, вставила грудь в лифчик, и махнув рукой, молвила:
— Иди на кухню и свари мне кофе.
Расположившись на стуле, наблюдала за ним, и думала:
— Боже мой, что я в нем нашла? Рок звезда концептуального тематического секса? Еврей, как еврей, преданный нации пацан, с наследственной вежливостью, жадный, без страстей, в садике лопаткой дети били по голове
Тем временем Евгений хлопнул виски, налил кофе в фамильный фарфор и молвил:
— Наташенька, у меня много бизнес партнеров за границей, вот не хотела бы ты заняться групповым сексом? Ну, естественно и я войду в эту коалицию.
Сначала был шепот, он обволакивал кофе-машину, коснулся волос, приподнял их своим дуновением, через глаза вполз в сердце, налил его злостью, и она молвила, скривив надменно красивый рот:
— Да, блять, всю вечернюю негу убил.
Схватила первое попавшееся ей под руку и ударила по лбу. Это оказалась деревянная лопатка, которой он переворачивал мясо. На лбу в виде монограммы остался жирный след лилового оттенка.
— Хороша подливка, — подумала Натали.
— Женечка не хочешь сыграть в «Суперлотто»? Ляг на пол, открой рот, вздрочни и проверь свою удачу!
Евгений Борисович задрожал мелко и рябисто, как холодильник фирмы «Саратов» 70 года выпуска, силясь дать отпор интеллигентными выпердами, да они так и замерли немым кружком куриной жопки на лице.
— Вота ты, Эвген, напоминаешь мне жертву Альтцгеймера в борделе. Постоянно удивляешься, что тебя имеют, и не хочешь за это платить.
Развернувшись, она гордо удалилась. Оделась, умылась и вытерла сопли спонтанным движением руки. Он забежал вперед, открывая ей дверь в черноту ночи.
— Полируй мебель, Эвген.
Когда у твоей нации такая приличная история, неважно как зовут тебя самого.