Толик схватил меня у порога, едва захлопнув за собой дверь, и я отдалась ему в прихожей, в такой же позе, в которой только что удовлетворяла Витеньку. Разумеется, про приход Вити, я ему не сказала ни слова. После того, как Толик кончил в меня и облегченно вздохнул, он высказал интересную мысль:
— мама, а ведь послезавтра праздник! А что если мы пригласим к себе тетю Люду и Витю? Встретим праздник вместе.
— Ты надеешься, что во время этого празднования, тебе удастся переспать с тетей Людой?
— Ну, в обще-то, да. Надеюсь. А ты не будешь против?
— Буду, но это навряд ли, уменьшит твое желание с ней переспать.
— Ну, да. Мамка, ты у меня такая умная.
— Не подлизывайся. И кстати, если ты будешь спать с тетей Людой, так мне можно будет дать Вите? – я спрашиваю это язвительно, но Толик мою язвительность игнорирует.
— Да – вздыхает он – это будет по честному.
Меня снова поражает это отношение к честности, но я оставляю это без комментариев.
Утром следующего дня ко мне, перед уходом на работу, заскочила Люда. Мы обнялись с ней и расцеловались. Как давно мы с ней не виделись. Мальчики уже успели ей сообщить о том, что есть предложение встретить праздник вместе, и она забежала, чтобы уточнить у меня, что нужно купить, и что мы будем готовить на стол. Мы быстро обсудили меню и распределили покупку продуктов. Мы несколько раз переглянулись с ней, как будто нам нужно что-то обсудить, но ничего кроме праздничного меню обсуждать не стали.
Праздник удался. Все получилось так, как хотели мальчики. А мы их мамы, их дамы, являющиеся их предметом вожделения, только уступили их желаниям. Я пока не знаю, что именно они рассказывали Людмиле, но я все узнаю. Теперь, я могу беседовать откровенно и с Людой, и с Витей, и разумеется, с Толиком. А пока мы с Людой лежим на диване, рядышком, обе на спине, с задранными юбочками, разведенными ножками, задранными вверх. На мне лежит Витя, а ней Толик. Мальчики с воодушевлением делают свое дело по совершению очередного акта нашего с Людой оплодотворения. Они между собой переговариваются, но и мы с Людой переговариваемся. А вот общего разговора пока не получается. Это уже третий совместный половой акт за сегодняшний вечер. Первый был здесь же на диване, а второй на кухне, во время нашего с Людой перекура. Конечно, наши партнеры менялись местами. Вообще, мне все это напоминает танцы. Даже интересно, кто меня пригласит на следующий. Витя или Толик?
*** Т О Л И К ***
Я знаю, что ебать собственную маму, как-то не принято. А я свою маму ебу, и не понимаю, как живут другие мальчики, которые так не делают со своими мамами. У меня ни на кого не встает так сильно, и так быстро, как на любимую мамочку. Вот и сейчас, я только начал свой рассказ, а у меня уже встал. Ладно, а где сейчас мама? Наверное, на кухне, она собиралась с утра делать блинчики. Сегодня же, выходной. Точно, на кухне, слышно звяканье посуды. Пойду к ней. Она мне и на кухне даст. А так даже интереснее.
Мама наклонилась к столу. В руке у нее скалка, она раскатывает тесто, раскатывает в тонкий, огромный блин. Я подхожу к ней сзади и медленно задираю на ней подол халатика. Я и сам в халате, у меня стоит, головка члена указывает на маму. Я замираю
— мама, какая ты красивая тут
— да? — мама кокетливо виляет попочкой — ты снова хочешь меня?
— да, снова хочу — подтверждаю я — не виляй, пожалуйста, дай попасть! — мама замирает на месте. Я направляю свой ствол рукой. Вот головка касается ее письки, я нажимаю и мой член входит в мягкое, теплое, приятное мамино лоно. Сколько раз я уже делал это с мамой и каждый раз я испытываю острое, и ни с чем другим не сравнимое наслаждение.
— только, Толик, давай не яростно, не мешай мне тесто катать, хорошо? — говорит мама
— хорошо — соглашаюсь я. Я просовываю руки и беру ее за приятные сиськи. Теперь можно это делать столько, сколько хочется.
Я уже взрослый, мне даже пора жениться, но я тяну с этим, я живу пока у мамы. В моей жизни бывали разные женщины. И худенькие, и толстенькие, и блондинки, и
брюнетки, но мама моя первая женщина. И только с ней я испытываю такое острое наслаждение. Только она мне дает в любое время и в любой позе. Я ее обожаю.
Когда я был еще маленький, но уже в том возрасте, что у меня вставал, у моей мамы был любовник. Дядя Вова. Он был женатый, но приходил к маме. Я подсматривал как он ебет маму, а потом бежал в туалет и дрочил себе. Дрочил так, что член горел потом. Я мысленно шпилил маму, а она мне в моих мечтах, все разрешала. Так длилось долго. Я злился, иногда даже грубил маме. Она ничего не понимала, и думала что это у меня переходный возраст.
А потом случилось чудо. Тогда к нам пришла тетя Рита. У нее что-то произошло с ее мужем. Она плакалась маме и жаловалась, что ее муж завел любовницу. Они пили коньяк. Я подсматривал за ними. Тетя Рита выглядела очень сексуально. На ней была короткая юбка, и когда она всхлипывала, то не обращала внимания на то, что у нее задирается подол. Такие плотные, тугие бедра, а если она чуть поворачивалась, так мне были видны ее трусики. Красненькие в белый горошек. А мама была еще привлекательнее. Она сидела в халатике и когда подносила рюмку к губам, у нее открывалась сиська, было видно ее коричневый сосочек. У меня стоял, как оловянный солдатик. Я держал его рукой, и время от времени, сжимал и теребил. Это было так волнующе и возбуждающе. Намного круче всяких порно фоток или рисунков.
Потом, тетя Рита, пошатываясь ушла домой. А мама, тоже пошатываясь отнесла посуду на кухню, свалила ее в раковину и ушла спать. Она уснула сразу. А я вошел к ней. У меня так сильно стоял. Я хотел просто посмотреть на маму. Я осторожно откинул с нее одеяло. Она спала и ее сиськи в такт ее дыханию покачивались. На животике, возле пупочка, красивая родинка. Я не удержался и прикоснулся к ней головкой члена. Я чуть не кончил ей на животик. Мама не реагировала, и я осмелел и потрогал ее писечку.
Мама промычала что-то и развела ножки. У меня в голове шумело. Я еле дыша и боясь, что она проснется от громкого стука моего сердца, улегся на нее. Я пихал свой член в ее письку, я делал это неумело и замирал от страха, но мне очень хотелось. Едва мой член чуть-чуть вошел, как тут же стал брызгать. Я впервые брызгал не в унитаз, а в мамину письку. Это было так здорово. Так необычно и хорошо. Меня трясло всего от этого счастья.