Мама остановилась и развернула меня к себе, а потом присосалась к моим губам. Было около трех ночи, черная ночь, и только фонарь вдалеке напоминал, что мы находимся на улице, иначе можно было подумать, что город вымер – в окнах не горел свет, а в воздухе царила мертвецкая тишина.
— Ты такой сладкий,- прошептала мама.
— А ты такая ароматная.
Мы пошли дальше.
Лифт медленно поднимал нас на пятнадцатый этаж. Я смотрел на маму и мне хотелось сделать что-то невероятное.
Я грубо схватил маму за косу и дернул ее. Мама запрокинула голову и я впился в ее губы, прижав к стенке лифта.
— Нажми на «Стоп»,- сказала она задыхаясь от желания.
Я нажал блестящую кнопку и лифт остановился. Мама расстегивала мои брюки, а я грубо задирал ее платье, чтобы вновь вернуть свой член в ее горячее и влажное лоно. Глухие стуки разносились по все шахте лифта, когда мама, крепко обняв меня своими сильными красивыми ногами, принимала внутрь мой твердый член.
— Сиськи, пососи их, они так хотят,- стонала мама.
Я резко дернул ткань платья на декольте, и передо мной предстала пышная грудь в дорогом бюстгальтере с вылезающими через край кружевной ткани коричневыми краешками сосков. Еще одно движение и перепонка между чашечками была разорвана, и бюстгальтер беспомощно распахнулся, повис на бретельках, выпустив наружу две огромные сиськи. Я кусал их, кусал соски. Мама стонала не то от боли, не то от желания, ерзая задницей по гладкой стенке лифта, вверх и вниз.
Я снова кончал, выпуская в маму свое семя. Мама повисла у меня на шее, сморщившись, как будто она терпела сильную боль, которая вот-вот должна закончиться. Ее тело сползло на пол лифта, а я, тяжело дыша, уперся лицом в стенку лифта.
— Это пиздец какой-то,- сказала мама, сидя голой задницей на холодном полу с раздвинутыми ногами, а перед ней болтался мой испачканный член,- Мне хочется все больше и больше, и я не знаю, что мне делать,- мама взяла в рот мой член и стала обсасывать все, что на нем осталось.
Кое-как собравшись с силами, мы натянули на себя одежду и поднялись к квартире.
После душа мы рухнули на кровать и обнялись под шелковой простыней.
— Та такая красивая, без косметики тебе так хорошо,- сказал я смотря в глаза маме, как только мы проснулись.
— Да ну тебе, не смеши,- настроение у мамы было отменное, она первая выпорхнула из-под простыни и отправилась в ванную.
По квартире были разбросаны наши вещи, мамин разорванный лифчик, туфли начинавшее расползаться чулки.
После кофе я поехал на мойку, чтобы помыть машину и привести в порядок салон.
По дороге домой у меня уже встал. Я ждал момента, когда буду дома и мама меня встретит.
— Жень, я дома.
— Иду, милый. Иди в гостиную и приготовься.
Я пришел вовремя. Мама вошла в зал. Она была одета в коричневую школьную форму советских времен, две косички с бантиками, белые гольфы и туфли на шпильке.
— Александр Андреевич, вызывали? Я Бессонова.
— Вызывал,- я сразу вошел в роль.
— Я пришла.