«Мама, ты знаешь, и я знаю и к черту папу и всех остальных.»
«Малыш, это не так, твой брат и папа не поняли бы, и
ни один человек из тех, на кого мы работаем, тем более.»
«Мама, ты сожалеешь?»
«Малыш, я не сожалею; я не могу без тебя, но мы должны знать
что мы делаем. Только подумай об этом Эй-Джей; ты кончил в меня, а я не пила пилюли в течение шести месяцев. Что, если я забеременела?»
«Я не беспокоился бы; я уверен, что ты красива, и когда беременна.»
Я рассмеялась, «Ты знаешь, что я имею в виду».
Он дразнил меня и приподнял ладонями мои груди. «Ты подразумеваешь, что они станут еще больше; Я хотел бы это увидеть.»
«О, Эй-Джей…!»
«Мама, ты думаешь, что я смог бы не ласкать тебя снова, или прекратить любить тебя? Завтра я добуду кое-что, или ты возобновишь прием пилюлей, и мы найдем способ быть вместе, даже если я должен буду таскать тебя в кладовку по ночам.»
Я видела блеск в его глазах, когда он говорил, и я сказала:
«Сладкий мой, ты никогда не должен будешь тащить меня куда-нибудь, если я знаю, что ты собираешься заняться любовью со мной».
Мы поцеловались, как школьники и когда мы удостоверились, что никого нет вокруг, мы поласкали друг друга, пока мы не кончили.
Следующий день был воскресеньем, таким образом, все вылезли из квартир. Я очень хотела Эй-Джея и почти себя не контролировала. Я не помню, чтоб я так промокала только от мысли о ком-то, и я была уверена, что все вокруг меня знали о том, что я мокрая. Самое интересное то, что это мы действительно трахались в кладовке снова.
Эй-Джей не стал или не мог прекратить касаться меня. Всякий раз, когда никого не было вокруг, он трогал мои груди или пытался засунуть руки под мое платье. Я попросила его остановиться; он попросил меня снять трусики. Он дразнил и ‘шантажировал’ меня.
«Мама, если бы ты любишь меня, ты сделаешь все для меня. Все, что ты попросишь, я сделаю; если ты скажешь, что я должен полизать тебя посереди гостиной, я сделаю это. А ты сделаешь эту небольшую вещь для меня?»
Он играл, но, я бы сделала, все, что он попросит, и я хочу всегда ему доказывать этого. Это было глупо, но я сняла мои трусики. Потом, когда мы были в кухне, он стоял позади меня и вставил палец в меня. Я настолько возбудилась, что сказала ему следовать за мной в кладовку. Я расстелила пять или шесть одеял на полу. Я сняла платье и лифчик. Я стояла на коленях, когда он вошел. «Подойди ко мне мой мальчик», я сказала.
Я раздела его. Я хотела делать те вещи, которые никогдане хотела делать с другими мужчинами. Он чувствовал себя хозяином в моем рту, и мне понравилось, что я сделала это ему. Я хотела, чтобы он кончал так, как никогда не кончал с другими женщинами. Я хотел быть женщиной всех его фантазий. Я никогда не пробовала мужчину таким способом прежде. Это доставило мне такое же большое удовольствие, как и моему сыну.
Следующим вечером Эй-Джей просто ушел, а мне, естественно, пришлось ‘объяснять’, что я пошла по магазинам. Мы встретились и пошли в кино в другом конце город. Эй-Джей любит целоваться, а я не жалуюсь. Я чувствовала себя так, будто вернулась в среднюю школу. Он целовал меня без перерыва в течение приблизительно получаса, и я не могла терпеть больше и сказала:
«Пойдем в мотель».
Была конференция в городе, и только в третьем месте нашлось два свободных номера. Этот номер стоил всех денег на карточке Эй-Джея, но мы не хотели искать более дешевое. Мы были в нашей первой кровати, и он любил меня, пока мои волосы не
спутались совсем, а мое тело не стало мокрым от пота. Он пошел в ванную и принес лосьон, чтобы использовать его как смазку. Я знала, что он хотел.
Я никогда не понимала, почему женщина хочет мужчину туда, но после
первого шока, я поняла две вещи: мне было приятно потому, что мой сын хотел меня туда, и мне действительно было приятно.