— А ты выбирал? — гнул он свое.
— Нет, но это…есть же эти как их там транс…., — я запнулся.
— Трансвеститы и трансексуалы, — вставила она, — только это опять не выбор, а судьба.
— Как так, ведь они же сами делают свой выбор.
— Правильно, только вот на основе чего, — он лукаво улыбнулся и продолжил – на основе программы, заложенной при рождении. Сменить пол – его судьба.
Я неловко заерзал под простыней, которая заменяла мне все одеянии, потому что он был отчасти прав, но признавать мне этого не хотелось.
— Но ведь есть же куча других вещей, — начал я.
— Ну да, например, ты и коряга.
— Что я и коряга?
— Ну ты же не осознано в нее головой вошел, — продолжил он.
И он опять был прав. И опять я не хотел этого признавать.
— Давайте поставим опыт, — вдруг предложила она.
— Какой? — почти одновременно повернулись мы к ней.
— Ну например…например…, возьмем карты как инструмент случайного и твой случай с корягой, точнее его последствия, — она хихикнула, — то, что ты сейчас сидишь в простыне.
— Поподробнее, — попросил я.
— Ну мы будем играть например в 21 – весьма случайная игра, с иллюзией выбора, а что бы сделать все интереснее каждый напишет по своему желанию и нежеланию на бумажке. Если проиграешь – выбираем нежелание, выиграл– желание.
— Да, только желания и нежелания надо писать к ситуации отсутствия одежды, — добавил ОН.
Я задумался, тогда у меня впервые возникли подозрения, предчувствия, то я отмахнуля от них и сказал – Ок. Несите колоду.
— Только после игры не переигрывать, — сказала она, — мы должны подчинится судьбе если она есть.
—
Я выиграл. Мое желание было получить одежду. Его так и зачитали: «Хочу получить одежду». Потом проиграл ОН, ЕГО нежелание звучало как «Я не поеду за одеждой для Алекса». Я уже понял, что мне придется возвращаться в город в простыне. Но добила меня ОНА, когда проиграла и мы зачитали ее нежелание – «Алекс одевает мою одежду».
Мы сидели. Я был ошарашен, как так получилось.
— Я…думаю надо забыть это как неудачную шутку, — начал я.
— Нет, — ОН и ОНА повернулись ко мне, — мы всю жизнь подчинялись судьбе, мы все, и ты, обещал, что не будем переигрывать.
— Но…