— Придется тебе преподать науку …
Резким движением свекор сорвал укрывавшую невестку одеяло, оставив ее совершенно обнаженной.
К своему неописуемому ужасу девушка увидела, что вновь, как вчера ночью не может сопротивляться навалившимся на нее чарам. Весь мир вокруг словно погрузился в кокон: едва слышны были звуки гуляния, доходили с трудом, многократно отражались … Сейчас, здесь, в этот момент, она, с отчаяньем поняла Агафья, оказалась один на один с жутким потусторонним демоном…
Игнат Семеныч не спеша, глядя в расширившиеся глаза напуганной жертвы, распустил цветной пояс, его длинный тонкий член мерно покачивался, когда черт залезал на перину.
Повинуясь безмолвному приказу, девушка покорно развела дрожащие бедра. Толстые узловатые пальцы деда прошлись по темным валикам половых губ и широко их раздвинув, скользнули в напряженное застывшее лоно.
— М-м, какой лакомый цветочек…
Демон нагнулся; из широкой усеянной острыми клыками пасти вырвался длинный змеящийся язык. Агафья захлебывалась от собственного бессилия. Ей хотелось вырваться, убежать, закричать, ударить … Но она не могла даже зажмурить ставшие непослушными глаза.
— Нет, этот сосуд не для меня. Оставим его нашему сыну, — вдоволь натешившись, нелюдь покинул заполненное его мерзкой слюной влагалище и опустился ниже. Ненавидя себя, Агафья покорно подняла ноги, обнажая алый кружочек заднего прохода …
Горячий влажный язык Рогатого немедленно проник в самую глубину ее живота, закружился там, извиваясь подобно змее. На смену языку пришли пальцы, сначала один, потом несколько. В порыве растущего возбуждения Игнат Семеныч приподнял таз невестки, согнув ее как запятую, так, что несчастная не в силах отвести взгляда вынуждена была смотреть, как пузырящаяся полупрозрачная слюна с каждым движением выплескивается из расширившегося ануса и густо растекается по блестящей промежности.
Над склонившейся головой Рогатого тонкой напряженной трубой взвился увенчанный кисточкой хвост. Объятая ужасом девушка поняла, что ее мучитель готов …
Помогая себе рукой черт без труда вошел в размякший податливый зад жертвы. Сходя с ума от страха, боли и унижения, Агафья принуждена была смотреть, как толстый узловатый член нелюдя погружается в нее, втягивая за собой раскрасневшийся кружок кожи, и как медленно вылезает наружу, выворачивая побелевшую от напряжения слизистую. Раз за разом… Все убыстряясь и убыстряясь… Он вот-вот порвет ее …
Истязание продолжалось мучительно долго. Обезумевшей девушке оно показалось вечностью. Слюна демона быстро высохла, и резкие неукротимые движения нелюдя начали причинять невыносимую боль. Но член его все твердел и твердел, увеличивался и увеличивался. Ничто не заводило врага так, как страдания жертвы. Наконец, окаменевший ствол взорвался в глубине живота несчастной, и Рогатый остановился. Он медленно, наслаждаясь последними мгновениями, вытянул разом опавший ствол. Следом за влажной сморщившейся головкой протянулась тонкая белесая ниточка. Игнат Семеныч усмехнулся и подмигнул застывшей поруганнойневестке. Из сжавшегося ануса одна за другой стали появляться густые белые капли…
Гнетущая тишина разорвалась глухим гулом голосов, Агафья пискнула и внезапно смогла зажмуриться. Послышался удаляющийся цокот копыт – мучитель покинул комнату. Не в силах сдержаться девушка еле слышно из глубины груди застонала от боли и отчаяния. По помещению поплыл низкий протяжный вой…
Семен вернулся поздно. Хмельной, злой. Сурово глянул на дрожащую под одеялом жену. Протянул руку, намереваясь обнять…
— Не-ет!! – Агафья резко отпрыгнула, обеими руками прижимая одеяло к самому горлу, — Нет! Не надо!
В широко распахнутых блестящих глазах стояли слезы:
— Не надо. Я … грязная…
Какое-то мгновение в глазах мужчины бушевала ярость, но она быстро уступила место приятной нежности:
— Я люблю тебя, душа моя…
— Я тоже, милый…
— Что случилось? Расскажи – я пойму…
— Ты… Ты… — разрыдавшись, девушка бросилась супругу на шею и, захлебываясь слезами, без утайки поведала о пережитом ею за последние сутки.
Семен выслушал молча, не перебивая… Некоторое время смотрел в пустоту.
— Ты не права.
— Чт-что? – Агафья утирала маленьким кулачком нежелающие останавливаться слезы, — Что?