Графиня очень любила свой замок, но иногда он становился ей невыносим. Бывало же так, что он начинал казаться ей темницей, настоящей тюрьмой. Ей становилось душно в его стенах, словно грудь её стискивал чересчур туго затянутый корсет. Чаще всего это происходило, когда в замок прибывал старший сын графа, виконт де Шомбар, человек грубого нрава, порочный, похожий на борова, которого потехи ради нарядили в камзол и парик.
Потому, не дожидаясь, пока карета виконта покажется на той стороне реки, Лилиан велела слугам подготовить все необходимое для её путешествия. Куда? Это было не так уж важно, лишь бы подальше от замка, виконта и этого удушья. Почему бы ей не съездить в Париж, слегка развеяться? Да, решено!
И вот она уже в карете, с ней её старая компаньонка, Луиза Брильи. Раньше они часто вместе проводили время, но после беременности Луизы, та стала посещать замок все реже. Их нынешняя встреча произошла после долгой паузы почти в год. Лилиан любила Луизу за острый ум, насмешливость, острый язык и знание всех последних сплетен. Но сейчас что-то изменилось, Луиза явно была не в духе, отвечала через силу и будто бы из вежливости. Стоило очередной теме разговора, начатой графиней, угаснуть, Луиза замолкала. Она сидела, обмахиваясь веером, хоть в карете и не было жарко, её серые глаза, обычно искрящиеся весельем, словно покрылись тонким слоем льда. Паузы в разговоре становились все более длинными и неловкими. Тут ещё эти солдаты.
Кучер неожиданно натянул вожжи, так что дам в карете тряхнуло. Лилиан даже в гневе вскрикнула, ударившись затылком о заднюю стенку, но услышала голоса снаружи.
— Эй, вы! Как смеете преграждать путь карете графини де Шомбар? — спросил лакей Раймон, который возглавлял свиту и охрану Лилиан в этом путешествии.
Графиня выглянула из окна. Перед Раймоном на коне, стояло несколько солдат, низкорослых и усатых.
— Простите, господа, — ответил один из них, — но неужели вы собираетесь ехать через лес Шантильи?
— Именно так, поскольку это самый короткий путь к нашей цели! — отвечал Раймон, чувствуя на себе взгляд графини, оттого рисуясь. Пьер, едущий рядом, выглядел побледневшим, словно испуганным.
— Но там полно самых отъявленных мандренов! — воскликнул второй солдат, грубостью черт своего лица мало отличный от первого.
На это лакеи из свиты графини дружно расхохотались. Все они были крепкие, сильные, высокие как на подбор, к тому же вооружены до зубов. Таким молодцам сам дьявол не страшен, что там какие-то разбойники. Не прекращая смеяться и шутить, они двинулись дальше, несмотря на все увещевания солдат. Процессия вступила на дорогу, ведущую под величественные кроны леса Шантильи.
— Как думаете, — спросила графиня у своей компаньонки, — тут и правда водятся разбойники?
Луиза стала ещё бледнее:
— Я слышала ужасные вещи об этих местах… Может, и вправду поедем в обход?
— Я хочу успеть в Париж до темноты — капризно надула губы графиня, — Вы лучше расскажите, что за ужасные истории рассказывают об этом месте…
— О, лучше этого никогда не слышать…
— И все же!
Луиза наклонилась к Лилиан и горячо зашептала, обдавая её сладковатым ароматом своих духов:
— Эти негодяи не просто грабят и убивают путников… Они берут в плен наиболее беззащитные свои жертвы… а потом…
Лилиан почувствовала легкое возбуждение:
— Что, что потом?
— Потом они удовлетворяют с ними свою похоть самыми изощренными и страшными способами…
Лилиан на мгновение представила голую беззащитную Луизу, которую лапают множество грубых рук, и почувствовала как сладко тянет у неё между ног. Она потянулась к Луизе и жадно поцеловала её.
— Ах… — выдохнула компаньонка нежно, — не сейчас, прошу…
Но Лилиан уже представила себя грубым возбужденным разбойником и была намерена довести это дело до конца. Она стала покрывать горячими поцелуями нежную шею Луизы, та нежно дышала ей в ухо, умоляя остановиться.
Карету снова тряхнуло, в этот раз так сильно, что Луиза с размаху уткнулась лицом в грудь графине. Лилиан открыла дверь, собираясь выдать гневную тираду, но тут с ужасом увидела, что кучер лежит рядом, на обочине. Раймон поднял пистолет и выстрелил куда-то в тёмную чащу, из кустов хлопнул ответный выстрел. Раймон вскрикнул, схватившись за грудь, сквозь пальцы проступала темная кровь. Он побледнел, пошатнулся и рухнул с лошади. Дрожащий Пьер же развернулся и поскакал прочь. Трус! Проклятый трус!
Остальные лакеи сражались отважно, но силы были неравны. Враги появлялись словно неоткуда, поражая их одного за другим. Лилиан в страхе спряталась обратно в карету. Здесь, сидя в обнимку с Луизой и дрожа от страха, она лишь слышала выстрели, звон клинков и предсмертные крики. Выстрел грохнул совсем рядом, пуля с визжанием пробила карету над головой дам. Луиза вскрикнула и упала навзничь в обморок. Протяжно заржала раненая лошадь. Вскоре все стихло.
Послышались шаги, кто-то отворил двери кареты настежь.
— Так, что там у нас сегодня за добыча? — спросил грубый хриплый голос.
— Ах! — вскрикнула графиня и лишилась чувств.
Когда она пришла в себя, они были где-то в полумраке. Чадили факелы, фыркали стреноженные лошади, все звуки отдавались эхом. Судя по всему, логово разбойников было где-то в пещере. Лилиан лежала на куче соломы, разбойники, полагая, что она все ещё без сознания, не обращали на неё внимания. Впрочем, они были всецело заняты несчастной Луизой, которая стояла перед ними абсолютно голая, её чудесная высокая прическа растрепалась. Она стояла в окружении разбойников вся дрожа и прикрывая одной рукой свою набухшую грудь, второй лобок. Вся её белая кожа покрылась мелкими пупырышками. Розовые нежные губы шевелились, беззвучно прося пощады. Но разбойников вокруг неё только распаляло это зрелище, они тяжело дышали, графиня видела как топорщатся огромные бугры у них между ног. Один даже вытащил свой, длинный и тонкий и наяривал его рукой. От этого вида беззащитной невинности и устрашающего вида возбужденных мужчин, графиня против своей воли тоже стала возбуждаться. Кровь бросилась ей в лицо, в висках застучал мерный большой барабан. Ведь это было почти то, что она представила, когда Луиза рассказывала о разбойниках в карете.
Один из разбойников грубо отвел руки Луизы, которыми она безуспешно пыталась защитить остатки своей чести. На её ладони, которой она прикрывала лобок была кровь. Она же стекала по по её изящной ножке.
— Да у неё регулы! — вскрикнул разочарованно разбойник, что держал в руках свой длинный тонкий член. Луиза опустила глаза и залилась пунцовой краской, словно девочка которую уличили в шалости.
Другой разбойник, что отвел руки Луизы, большой и грубый, с огромной черной бородой лишь хрипло расхохотался:
— Меня это никогда не останавливало! У неё осталось достаточно дыр, которые следует прочистить!
Луиза вскрикнула, словно ей дали пощечину. Лилиан от вида её страха, смущения, крови стекающей по ноге, грубых слов разбойника совершенно потеряла голову, жаркое сладкое возбуждение разливалось по её телу.
— Прошу, пощадите! — вскрикнула Луиза, когда чернобородый нагнул её перед собой.
— Не волнуйтесь, сударыня, я буду нежен! — сказал бородатый разбойник и расхохотался.
— Чур, я следующий! — сказал рыжий одноглазый детина, доставая из штанов свою огромную жилистую дубину. Чернобородый ничего не ответил, он пыхтя пытался раздвинуть своей огромной розовой головкой колечко ануса.
— Какая узенькая… — сказал он, — ну ничего, сейчас разработаем!
— Не надо… — пролепетала Луиза, и тут же закашляла, один из разбойников засунул свой длинный тонкий член в рот.
— Правильно, Ансельм, давно пора уже занять её болтливый ротик — одобрительно сказал бородатый, продолжая пытаться протолкнуть свой жезл в зад Луизы, — а то не надо… не надо… Оттяни …