Садился в сани в приподнятом настроении. Всё успел, да ещё и остаканился! Разбег, взлет. Мои олешки бодро несли меня к Новому году. Подправил курс и, устроившись поудобней, стал репетировать речь. Видать сказалось общая предпраздничная усталость и убаюкивающий свист ветра. Я, осоловев от настойки, прикорнул на облучке, спрятав нос в воротник шубы.
Проснулся от визгливого крика адского прибора:
— Спишь сволочь за рулем! Пора менять эшелон полёта на посадочный. Прибыли!
Спросонья резко потянул вожжи, и мои олешки почти остановились. Соответственно сани стали падать. Хотел посмотреть вниз, куда садиться, но опоздал. Полозья врезались в какую-то преграду, раздался треск ломаемого дерева, постромки порвались, и моя пара оленей унеслась в темноту. А я по инерции пролетел вперёд и врезался мордом в рыхлую, теплую землю?! Перед глазами закружился хоровод звёздочек! И темнота
* * *
Очнулся от плавного покачивания. Шубы на мне не было. Шапка упала и пропала в темноте леса. Задница цеплялась за ветки кустарника, через которые меня тащили, а сам я висел на шесте привязанный к нему за руки и щиколотки.
— Темно, как у негра где? — вспомнилось мне.
Мы молча пробирались в темноте, а я пытался сообразить: куда меня занесло; почему меня транспортируют в таком интересном положении; и кто мои «спасители»?
Наконец лес, причём летний закончился, и мы вышли на огромную поляну к гигантскому костру. Шест воткнули в торчком в землю, и я оказался, как бы это сказать Головой вниз, и кверху «тыквой» обтянутой, почему-то мокрыми шароварами. Раздался треск и следом на открытое место выволокли мои разбитые сани.
Народец вокруг костра загалдел и бросился потрошить мешки с подарками. эротические рассказы От прилива крови к голове, да и грязи, залепившей лицо, я видел только силуэты. Черные полуодетые силуэты в красных бликах костра. Не в силах вытерпеть такой открытый разбой я завопил во всю глотку:
— Ах вы, сучьи дети! Да что вы удумали! Деда Мороза грабить? Да я вас — и попытался стукнуть по земле посохом, которого у меня не было
— Гыр, гыр, гыр — раздался громовой возглас, и все вдруг сникли и остановились.
Настала гробовая тишина, только «стреляли» поленья в костре.
Огромные, черные как смоль ноги подошли ко мне. Я скосил вверх глаза, но увидел только коротенькую тунику, из-под которой свисал вниз толстый с огромной головкой член. (Прямо мечта всех женщин!). Только он был черного цвета, а головка отливала поблескивающей серостью. И опять:
— Гыр, гыр, гыр! — обращённое уже ко мне.
— Да пошёл ты! — только и смог пролепетать я, — что по-русски не можешь спросить?
Тишина И вдруг тот же голос, тщательно подбирая слова, почти чисто по-русски переспросил:
— Ты кто?
Я растерялся. Замолчал. Опять наступила тишина.
— Мороз! Дед Мороз! — взвизгнул я, прерывая её.
— Пиздишь! — донеслось в ответ, — а где же Снегурочка?
При этих словах его член из висячего положения перешёл в горизонтальное, приподняв далеко не шотландскую юбочку. Кожа головки натянулась, на неё заиграли отражённые отблески пламени, а на стволе фаллоса, похожего по размерам, на дубину взбухли вены.
— Хер тебе, а не внучка! — заорал я, беря его «на слабо».
Опять тишина Потом мой визави гулко расхохотался и, обернувшись к остальной толпе опять загыркал. Шест тут же вытащили из земли, бросили на землю и я почувствовал, как перерезали путы, связывающие меня. С трудом сел, растирая ноги и руки. От отлива крови закружилась голова, и мне в руки сунули какую-то чашу. Я, не раздумывая, выпил предложенное. Довольно кислое, похожее на брагу Не самогон, но градусов двадцать в нём было. Меня чуть повело «налево», но тут же алкоголь прочистил мозги и я не нашёл ничего умнее, чем спросить:
— Бля! А где я, вообще, нахожусь?