В этот момент ее влагалище и анус буравили уже два других члена. Новый хозяин ее попки был менее сдержан, чем лишивший ее анальной девственности Джесем. Он явно воплощал на практике виденные им порнофильмы и амплитуду дал ой-ей-ей какую. От чрезмерной боли спасали Настю лишь сперма Джесема в ее попке и соки ее собственного влагалища на члене насильника – ведь теперь ее долбил сзади тот, кто брал ее киску одновременно с Джесемом в анусе. Пользуясь тем, что в те секунды никто не давал ей в рот, она снова начала громко стонать, все-таки ее нежной плоти такие испытания было выдерживать сложно. Вот негры пустили в нее еще спермы и вынули свои члены. Ее дырочки горели адским пламенем, теперь она это явственно чувствовала. Все ублюдки, кроме Джесема, отошли от кровати. Настя все еще стояла на четвереньках. К ее лицу подошел Джесем и сказал
— Я брал тебя спереди и сзади, теперь соси у меня!
И девушка покорно, словно признавая, что она, горячая белая сучка Настя Шереметева, его сексуальная прислужница, засосала. Джесем опустился на кровати и прилег на простыни. Настеньке теперь не нужно было опираться на руки, стоять в покорной собачьей позе. Теперь и она могла прилечь в более удобную для орального секса позицию. Она вытянулась на кровати перпендикулярно телу Джесема и аккуратно, как верная любовница, придерживая член рукой, стала обсасывать, облизывать, играть с членом негра. О, как она старалась! Красивая, молодая девушка, со стройной фигуркой, тонкой талией, упругой грудью, длинными ногами, вытраханная пятью неграми; девушка со спермой, обильно покрывавшей ее промежность, ягодицы, бедра, лицо; девушка с двумя жадно раскрытыми интимными отверстиями, раздолбленными до почти невозможности, нежно сосала у своего главного мучителя. То, чего так добивался Джесем, произошло. Он полностью сломил ее волю, превратил в похотливую, горячую сучку. Как ласково она обращалась с его головкой, облизывая ее и играя с навершием своим язычком, потом она приблизилась к его яйцам, и тоже их облизывала и обсасывала. Как это было приятно и мило ей, а чтобы усилить удовольствие, она просунула одну руку себе между ног и начала играть со своим бугорком нежной плоти, таким истомленным за сегодня, но способным ещеприносить наслаждение. И… тут к пальцам Насти на ее клиторе присоединилась пальцы Джесема. Они начали играть на ее бутончике в унисон. Вместе гладили и ласкали его. Через несколько мгновений, пока девушка жадно сосет член Джесема, их пальцы вместе соскальзывают чуть ниже клитора и погружаются в нежную, сочную плоть… Сначала они направляют туда по одному пальцу, а потом уже киску девушки совместно бороздят четыре пальца – растягивают, трут, ласкают. Джесем может торжествовать – он трахает Настю вместе с самой же Настей, а она при этом отсасывает у него! Ух, горяча же ты, белокожая сучка…. Это ли не удовольствие для хитрого и жестокого насильника?!
Но вот он кончает в Анастасию, орошает ее рот, лоб, глаза, нос, подбородок густой спермой. В эти же моменты их пальцы совместно доводят самость девушки до очередного исступления. Она бьется в оргазме и падает в изнеможении лицом прямо на живот негра. Он одним движением скидывает роскошное, выебанное белое тело на кровать, где девушка в изнеможении лежит распростертая, раскинув в стороны руки и ноги. Настя лежала там раскрыв рот и устремив почти отсутствующий взгляд в потолок все время, пока негры одеваются.
Звонит телефон Джесема.
— Да, босс. Все сделано.
После этого негры уходят, и только Джесем подходит к кровати с небольшой сумкой в руках. Настю снова обуял ужас – сейчас он вытащит оттуда пистолет и убьет ее. Но нет, он достает оттуда черный искусственный член, по размерам близкий к орудию Кубалы и кидает ей на кровать.
— Держи, белая шлюха. Уверен, тебе понравилось сегодня, и ты будешь вспоминать о нас, если заскучаешь по нашим членам, а ты заскучаешь, сможешь удовлетвориться этим. И помни, как мы тебя проучили, сучка. И помни: в каждой из вас, надменных белых дур, сидит горячая похотливая шлюха…
С этими словами он покинул бунгало…
Усталой рукой девушка взяла искусственный член.
— Какой тяжелый, наверное литой… — подумалось Насте. – И какой большой… Тут ей вспомнился член Кубалы и пальцы сами потянулись к сочленению ее стройных ног… К жадно раскрытым, разверзнутым лепесткам срамных губ… к все так же распахнутому для похоти бутончику ее женской, дикой самости… Совсем скоро комнату снова огласили страстные женские стоны. И это были стоны самки-победительницы, ведь на самом деле она там, на вилле, не вынимала пленку, а поставила прослушку… И теперь Крек, один из принцев наркотраффика Туниса, был под колпаком… Но в тот момент это не занимало Настю Шереметеву, вовсю насаживавшую себя на этот восхитительный прибор… Она подумает об этом завтра… или послезавтра…