«Мастурбировать — грех! Господь заповедал изливать мужское семя только во влагалище женщины… « Как далеко может завести наставление пастора?
Легкая романтическая история с элементами абсурда и небывальщины. Если вы за реализм и правду, только правду и ничего кроме правды — возможно, этот рассказ не для вас.
Перевод с английского. Оригинал называется «Use Your Sisters Instead», автор Spector_Dugan
Все герои старше 18 лет.
*****
Мэри не знала, что делать. Её девятнадцатилетний сын Майкл всё время мастурбировал.
Ни у одной из трёх сестёр Майкла не было ничего подобного. Мэри не замечала, чтобы они запускали ручки в трусики в каждую свободную минуту. Мэри сама, безусловно, никогда подобному не предавалась. И она была уверена, что её Джон тоже таким не занимался, когда был жив. Иначе у них не родились бы столько детей. Четыре ребёнка за четыре года мог сделать только истинно высокоморальный мужчина.
Мэри узнала о привычке Майкла случайно. Однажды она зашла в его комнату, чтобы взять грязное бельё для стирки. Он лежал на кровати и дёргал себя, как сумасшедшее животное. Конечно же, Мэри рассердилась на сына, но ещё больше она испугалась. Она знала, что то, чем занимался Майкл, было ужасно греховно.
Но Майкл продолжал мастурбировать, даже несмотря на то, что этим обрекал себя на неизбежные страдания в вечности. Теперь, когда Мэри узнала признаки — закрытая дверь, громкая музыка, таинственно липкое нижнее белье и аномально большой расход бумажных полотенец, — она могла побороться за него.
Сначала Мэри пыталась быть доброй. Она терпеливо рассказывала, что иметь подобные желания нормально для юноши возраста Майкла, но Господь хочет, чтобы он оставался чистым. Затем Мэри пыталась запугать сына тем, что каждый акт мастурбации приближает его на один шаг к вечному проклятию. Она даже пыталась наказывать его, оставляя без ужина в те дни, когда замечала его за рукоблудием. Но что бы она ни делала, Майкл, казалось, только усугублял своё грехопадение.
Отчаявшись решить эту проблему самостоятельно, Мэри обратилась за помощью к настоятелю их церкви. Разумеется, она была смущена. Ей казалось, что она плохая мать, раз не может управлять своим сыном и наставлять его на пусть истинный. Но ей отчаянно требовалась мудрость отца Донована, и было не до уязвлённого самолюбия.
Он принял её в своём церковном офисе, пропахшем старыми книгами и благовониями. Расположившись за дальним концом неожиданно большого рабочего стола отца Донована, Мэри рассказала ему всё.
— Я сожалею, Мэри, — сказал отец Донован, — я знаю, что вы рано потеряла мужа, и это было тяжелым испытанием для вашей семьи. И особенно для Майкла. Как бы то ни было, мастурбировать — грех. Господь предельно ясно дает это понять. Мужчина может эякулировать только в вагину женщины. Не в трусы, салфетку, кулак или… Гм… куда бы ещё он ни придумал это сделать.
— Но тогда Майкл попадёт в ад! — воскликнула Мэри и разрыдалась.
— Поэтому ему нужна ваша помощь.
*
Пока Мэри ехала домой, она всё время думала о проблеме сына. Может быть, запереть его пенис в клетку, чтобы он не мог касаться его? Или найти кого-то, кто будет постоянно следить за ним? Нет, это всё глупо и нелепо. Мэри понимала, что теряет сына.
И тут вдруг её осенило. Отец Донован не сказал, что Майкл не может мастурбировать. В самом акте нет ничего ужасного. Результат — вот что делает его греховным, и проблема заключалась в том, как Майкл распоряжался своим семенем. Мэри достаточно найти подходящий приемник для его эякулята. И знаете что? У неё дома есть сразу три кандидатуры!
*
Мэри попросила детей собраться за кухонным столом. Первой спустилась старшая дочь. Хоуп (*) был двадцать один год, она была высокой и стройной брюнеткой. Свои волосы она всегда собирала в хвост. На ней были свободные брюки и свитер поверх застегнутой на все пуговицы рубашки.
Следующей пришла средняя дочь, яркая блондинка двадцатилетняя Честити (**). Она была сложена покрепче сестры, в отца. Лёгкое голубое платье несколько излишне открывало нескромным взглядам внушительный бюст и спортивные ноги.
Последней в столовую проскользнула восемнадцатилетняя шатенка Табита (***), младшая из детей Мэри и Джона. Она была чуточку ниже Честити, и её формы были несколько более выпуклыми, чем у Хоуп. Особенно в бёдрах. На ней была футболка с какими-то мультяшными героями и джинсы с дырками.
(*) Имя Хоуп переводится как «надежда».
(**) Честити можно перевести «чистота, непорочность».
(**) Табита — имя женщины из Нового Завета, воскрешенной апостолом Петром (Деяния 9:50). В русском переводе Библии это имя передано как «Тавифа».
Все три были яркими красавицами. Хоуп и Честити возглавляли списки успеваемости в своих классах в местном колледже, а Табита получила стипендию в католическом университете Вилланова. И ни у одной из трёх не было бойфренда. Девушкам не подобает якшаться с озабоченными жеребцами. Только так из них получатся в будущем прекрасные жёны.
Когда все устроились за столом, Мэри позвала Майкла. В свои девятнадцать он был высоким и мускулистым, хотя и немного неловким — как будто мальчик, запертый в теле взрослого. Это ощущение усиливала одежда. Казалось, он за одну ночь вырос из своих вещей. Всё было немного внатяжку на теле её сына.
Усаживаясь за стол, Майкл бездумно взлохматил свои густые тёмные волосы. Он отчетливо осознавал, что попал в какую-то беду. Мэри улыбнулась. Он почувствует себя гораздо лучше, когда она сообщит ему хорошие новости.
— Как вы все знаете, я безуспешно пыталась решить одну маленькую проблему вашего брата.
— Ма-а-ам, — протянул Майкл, обхватив мускулистыми руками голову. — Почему ты всё время говоришь об этом? Это так неловко.
— Если бы ты мог себя контролировать, нам не пришлось бы говорить об этом, — ответила Мэри.
— Это нормально, Майкл, — мягко сказала Хоуп. После смерти отца она была для младших детей как вторая мать. — Это совершенно естественные желания, особенно для молодых мужчин, — с серьезным выражением лица изрекла девушка. Архитепичный первый ребёнок — рассудительный помощник родителям.
— Согласна, — поддержала сестру Табита, — я много читала об этом. — Она была самой умной в семье и, одновременно, самой невинной. Табита так много времени проводила за экраном, что зачастую страдала, сталкиваясь с реальным миром.
— Точняк, — с важным видом ляпнула Честити, — все знают, что мальчишкам нужно ласкать своих одноглазых змеев каждый день, иначе они, типа, коньки двинут. — В этом была вся Честити. Она постоянно всех поддразнивала. Её уколы не были особенно злыми, но и добрыми их назвать было нельзя.
— Некоторые думают, будто это смешно, — сказала Мэри. — Но мне лучше знать. Сначала я думала, что ты, Майкл — невинный агнец. Наивная. Теперь же я уверена, что ты делаешь это специально. Чтобы ранить меня и нашу семью. Но я также осознала истину: ты не в силах контролировать себя. И моя обязанность, равно как обязанность всей семьи, — помочь тебе. Спасти твою душу. Вот почему я говорила с отцом Донованом.
— Боже мой! Неужели всем нужно об этом знать? — воскликнул Майкл.
— Господи, да, — резко ответила Мэри. — Отец Донован высказался однозначно: ты будешь навеки проклят, если мы не остановим тебя от разбрызгивания твоего семени по всему дому. И, в отличие от некоторых, я знаю, что отец Донован не из тех, кто мелет всякую чепуху только чтобы достать меня.
Честити хихикнула.
— Более того, отец Донован навёл меня на мысль, как мы можем справиться с проблемой Майкла, чтобы не обрекать его на вечные страдания.
Честити захохотала. От смеха у неё выступили слёзы на глазах.
— Честити, это не шутка! — рассердилась Мэри. — Нам всем нужно будет работать вместе, чтобы осуществить предложение отца Донована.
Строго говоря, это было решение Мэри. Но она чувствовала, что семья будет охотнее слушать, …