если её слова будут подкреплены авторитетом пастора. К тому же именно отец Донован преподнёс ей зерно мудрости, из которого проклюнулся росток идеи.
В комнате установилась тишина. Дети внимательно слушали.
— Отец Донован напомнил мне, что проблема Майкла не в том, что он не может противостоять отвратительной потребности к самоудовлетворению…
— Ма-а-а-а-а-а-а-ма-а-а-а-а — простонал Майкл.
— … а в том, что происходит в конце.
— Мама, послушай, — решительно вклинилась в монолог родительницы Хоуп, — мы все хотим помочь Майклу, но тебе не кажется, что этот разговор должен быть между вами двумя? Я не думаю, что это имеет отношение к нам.
— Именно к этому я веду, — не отступала Мэри. — Именно вы поможете ему.
— Не поняла, — сказала Честити. — Ты что, хочешь, чтобы мы ему дрочили…
— Господи Боже мой! Ну конечно же нет. Вы не можете поступать так со своим братом. Это ужасно! — замахала руками Мэри. Все в комнате с облегчением выдохнули. — Майкл должен эякулировать в ваши вагины, а не ладони.
Три сестры оцепенели. Они молча переглядывались, не в силах сказать ни слова. Мэри заметила взгляд, который Майкл бросил на Табиту. В этот момент у него было очень странное выражение лица. Как будто он был охвачен желанием.
— Это же идеальное решение! — продолжила Мэри. — Бог хочет, чтобы сперма Майкла изливалась в женщину. Если повеление Господа будет исполнено, Майкл будет спасён.
— Ты хочешь, чтобы мы е… то есть, совокуплялись с Майклом? — неверяще прошептала Хоуп.
— Ну что ты, милая. Конечно, нет. Майкл будет делать, что он обычно делает, но, когда он почувствует, что готов излиться, он просто завершит так, как назначено Господом. Вот и всё.
— Ну конечно! Вот и всё, — пробормотала шокированная Честити.
— Вот видишь, — сказала Мэри, — твоя сестра всё поняла.
— Но мамочка, мы же не на таблетках, — заметила умница Табита.
— И это абсолютно правильно, — подхватила Мэри. — Контрацептивы — это грех. Никаких таблеток и презервативов. Но есть метод циклов. Ваши тела способны к зачатию только несколько дней в месяц, во время овуляции. И мы будем следить за вашими циклами, чтобы знать, у кого в какое время наступают такие дни. Плюс есть дополнительные знаки. Так что в ваши небезопасные дни Майкл будет пользоваться другими сёстрами. Вот поэтому нам всем нужно действовать сообща.
— Я ничего не понимаю… — растерянно пробормотала Хоуп.
— Всё просто, — ответила Мэри, начиная раздражаться от того, что до старшей дочери никак не могло дойти. — Но я буду присматривать за вами, чтобы всё получилось правильно.
— Мама, — сказала Хоуп, — я понимаю, что ты пытаешься помочь. Но я не понимаю, почему мы…
Терпение Мэри лопнуло.
— Хватит! У меня есть права в этой семье! — Мэри вскочила со стула и заорала на дочь. — Я вкалываю, чтобы обеспечить вас. Но стоило мне попросить об одной малюсенькой жертве… Одной единственной… Как оказалось, что я прошу слишком многого. Оказывается, я вырастила эгоистичных, испорченных деточек. Если вы не хотите поддержать вашего брата, может быть мне стоит прекратить поддерживать вас? Колледж, телефоны, наряды. Зачем мне платить за них? Когда вы будете работать на трёх работах вместо того, чтобы беззаботно учиться, вы поймёте, что иногда надо уступать людям, которых вы любите.
Три девушки испуганно переглянулись. Они попытались ещё что-то спросить, но Мэри твёрдо заявила, что будет так, как она сказала. В конце концов она заставила каждую из дочерей пообещать во всем помогать брату. Господи, ну что такого сложного в том, чтобы помочь родному брату? Ну правда?
Когда потрясенные дочери покинули комнату, Мэри вдруг поняла, что за всё это время её сын ничего не сказал по поводу её плана. Он просто кивнул, когда она попросила его пообещать, что он впредь будет пользоваться сёстрами. Она подумала, что Майклу, наверное, очень стыдно, и поэтому он не может говорить.
А может быть он задыхается от счастья? Ведь Мэри, как ни крути, только что спасла его душу.
*
Мэри купила большой календарь и прикрепила его на дверцу холодильника. Затем дочери отметили на календаре свои циклы, чтобы Майкл знал, когда у его сестёр безопасные дни. Во время подготовки календаря дочери Мэри стонали так, будто мать отрезает им палец за пальцем.
Мэри пока не представляла, как всё будет, но была решительно настроена спасти душу своего сына от геенны огненной. Главное начать, а там будет видно. К счастью, все три дочери Мэри жили дома, и пусть у них было разное расписание занятий, внеклассных мероприятий и, конечно, церковных встреч, в любое время в распоряжении Майкла будет как минимум одна сестра.
*
Мэри была настроена решительно. Как только подготовка была закончена, нужно было начинать. Нечего тянуть. К её большому внутреннему облегчению Майкл был настроен так же. Не то, что его сёстры, эти упрямицы…
Сразу после ужина Майкл поднялся в свою комнату, и почти сразу оттуда донеслись звуки громкой музыки. Из ванной пропал крем для рук. Все признаки налицо. Мэри открыла дверь и увидела Майкла на кровати. Штаны спущены ниже колен. В руках член.
Мэри слышала, что мальчики делают это, глядя на греховные картинки, но её сын лежал с закрытыми глазами. Его грудь взымалась, бёдра подрагивали, кулак быстро двигался вверх-вниз. Майкл шептал что-то вроде «табита…», но Мэри не была уверена.
Услышав, как открывается дверь, Майкл распахнул глаза.
— Господи, мама, я же просил не дёргать меня когда я… Когда моя дверь закрыта.
— А я сказала тебе, что делать, когда ты снова будешь мастурбировать, — резко ответила Мэри и нависла над ним, скрестив руки на груди. Опешивший Майк замер, зажав член в кулаке. Головка раздулась и стала лиловой.
— Пойдём. Давай сделаем всё правильно, — сказала Мэри. — Или тебе нужно ещё время?
— Нет! В смысле, я уже почти готов.
— Отлично, — довольно вскликнула Мэри, — пойдём, найдём тебе сестру.
— Ты имеешь в виду Табиту? — с надеждой спросил Майкл. Мэри с подозрением взглянула на него.
— Все сёстры должны использоваться одинаково, — произнесла Мэри поучающе, — кроме того, она уже ушла на тренировку волейбольной команды. У Хоуп вечерние занятия. Но, к счастью, Честити у себя в комнате и готова помочь. Я надеюсь.
— Может в другой раз? — пробормотал Майкл. — Я уверен, Честити ненавидит меня.
— Ничего подобного! — возразила Мэри. — Просто у неё индивидуальные особенности самовыражения.
Майкл явно был настроен продолжить препираться, поэтому Мэри схватила его за руку и потащила за собой.
— Частити взбесится, — проблеял у неё за спиной сын, когда мать тащила его через холл к комнате средней сестры.
— Ну конечно же нет! Наоборот, она рассердится, если ты не дашь ей возможность помочь тебе. Вот увидишь, — ответила, не оборачиваясь, Мэри и, постучав (чего она не делала для сына), открыла дверь.
Честити читала на кровати. На ней была консервативная пижама в крупную красно-черную клетку с длинными рукавами, которая больше походила на спальный деловой костюм. Платиновые локоны свободно лежали на подушке.
— Ты помнишь, о чем мы говорили? — обратилась Мэри к средней дочери. — Время пришло.
Она втянула сына в комнату. Майкл был полностью обнажен. Он смотрел в пол, избегая встречаться взглядом с сестрой и матерью. Он придерживал рукой эрегированный член, как будто тот отвалится без поддержки. Мэри подумала, что у него такой же размер, как у отца. Может быть, чуть длиннее, и заметно толще. Прелестный пенис, который подарит будущей супруге Майкла множество здоровых детишек.
Шокированная Честити застыла. Она набрала воздух, как будто собиралась разразиться возмущенной тирадой, но замерла, не в силах выдавить ни слова.
— Итак, приступим, — начала с деловым видом распоряжаться Мэри. Брат и сестра онемело уставились на мать. — Опять я должна всё делать? Ну хорошо. Майкл, ты сказал, что уже почти готов. Продолжай, не стой столбом. Честити, раздевайся. Ты должна быть готова, когда будет готов твой брат, или всё это будет зря. Да не смотрите на меня, как идиоты! Мы всё решили — теперь действуйте!
Ошеломлённый напором матери Майкл принялся двигать кулаком по члену. Мэри показалось, что он делал это как-то без огонька, но все люди разные, успокоила она себя. Честити стянула пижаму через голову. Её крупные груди освобожденно закачались.
— Ебаный господь, сестрёнка! Это круто! — воскликнул Майкл.
Частити взглянула на брата. Это должен был быть взгляд, уничтожающий на месте и испепеляющий в дым, но получился взгляд признательный и довольный комплиментом. Мэри согласилась про себя, что у её дочери действительно выдающиеся груди. Полные молодёжного задора они решительно взымались вверх, украшенные крупными торчащими сосками.
Тут вдруг до Мэри дошло, что дочери, вообще говоря, не требовалось обнажаться. Но было уже неуместно возвращать пижаму обратно. Кроме того, похоже, это оказало позитивное воздействие на Майкла. Его движения заметно ускорились.
Честити сняла штанишки и откинулась на кровати.
— Милая, разведи ножки, — продолжила командовать Мэри. Она подошла к кровати и развела колени Честити. Промежность дочери была такого же густого лилового цвета, как головка члена её брата. Наружные губки раскрылись. Отверстие было доступно и готово исполнить свою функцию. По комнате поплыл сильный аромат женского возбуждения.
— Твоя сестра тебя возбуждает, Мудилкин? — спросила Честити с кривой ухмылкой.
— О да, — ответил Майкл с серьезным видом, как будто не заметив издёвки. Он часто дышал, как бегун на финише, всё тело покраснело. Он задвигал рукой ещё быстрее, пожирая глазами обнаженное тело сестры.
— Очень хорошо, Майкл, — деловито обратилась Мэри к сыну, — когда ты…
— ФАК! Я сейчас… — Майкл прыгнул к кроват, но было уже поздно. Его семя извергалось на живот и груди сестры. Он рычал и дрожал, и струя за струёй белые нити ложились на великолепную девичью грудь.
— М-м-м-м… Блядь! — нашла наконец слово Честити, чтобы выразить своё отношение к сперме брата на своём теле.
Мэри тяжело вздохнула. Видение адских костров на мгновение промелькнуло перед её глазами.
— Дорогой, ты должен излиться В сестру, а не НА неё, — неодобрительно сказала она. — Ничего страшного. Первый блин всегда комом. Мы ещё потренируемся, и ты научишься делать это правильно.
Мэри заботливо погладила сына по голове. Майкл стоял молча, разглядывая, что он натворил.
— Простите, — в конце концов выдавил он. — Мне очень жаль, — пробормотал юноша и выбежал из комнаты.
Мэри осуждающе взглянула на дочь.
— Когда я просила вас поддержать брата, я не это имела в виду.
— Я не виновата, что он разбрызгал свою кончу по мне, — защищалась Честити.
— Не нужно было давить на него, — не отступала мать.
Честити встала, достала салфетки и принялась вытираться.
— Маленький бесполезный дебил, — припечатала она.
— Ну-ну. Мы все пока учимся. — интонации Мэри стали примиряющими. — Давай ты в следующий раз будешь настроена более дружелюбно, хорошо?
— Ты предлагаешь встать перед ним раком и умолять заполнить мою текущую пиздёнку его крепким хуёчком и залить меня горячей, липкой спермой?
— Ну, может быть не настолько дружелюбной, — пробормотала опешившая Мэри.