Так получилось, что они оказались вместе. Лицом к лицу в непроходимых джунглях Боливии. Лара Крофт, та самая известная расхитительница гробниц и Джек Бёртон, искатель приключений, охотник за артефактами и большой любитель прекрасного пола. Бёртону нравились все женщины без исключения: брюнетки, блондинки, худенькие, полненькие… Но Лару он не переносил, кажется, на генном уровне. Его раздражало и бесило в ней абсолютно все: ее красота, ее ум, ее известность и главное — умение всегда контролировать ситуацию. «Просто Рэмбо с сиськами» — таков был его окончательный вердикт.
И вот… Они вместе, в поисках одного и того же артефакта. Негласное соперничество, непримиримая вражда и… дикая взаимная страсть, но каждый из них скорее бы предпочел умереть на месте, чем признаться в этом.
Они сидели вдвоем у костра, оба заблудились, а ночевать в джунглях поодиночке было опасно, это понимали оба.
Лара сидела напротив него, задумчиво перебирая какие-то карты, бумаги… Бертон пил ликер прямо из фляжки, которую всегда носил с собой. Сделав очередной глоток, он усмехнулся и посмотрел на Лару.
— Ты крутая расхитительница гробниц, Крофт, но в этот раз ты просто обречена. Осознай это, и ищи приключений в другом месте.
Лара ничего не ответила.
Бёртон продолжил:
— У тебя клевая фигурка и милая мордашка, но, по сути, ты мужик с сиськами, скоро писать будешь стоя.
— Не льсти себе, Джек.
У нее совершенно не было настроение ругаться с ним.
Ночь уже окончательно опустилась на джунгли, и где-то высоко над ними повисло звездное небо, лес наполнился загадочными звуками. Завтра надо было рано вставать.
— Спокойной ночи, ковбой, — язвительно посмотрела на него Лара и улеглась в свой спальный мешок – и не вздумай ночью приставать ко мне.
— И кто еще здесь себе льстит… — пробормотал Бёртон. И подумал, что, если бы Крофт была мужиком, он бы давно как следует набил ей морду. Эх! И почему его в детстве учили, что нельзя бить леди? Хотя, какая он к черту леди… И правда, Рэмбо с сиськами…
Бёртон залез в свой спальный мешок. Но сон не шел. Он ворочался с боку на бок, пробовал «догнаться» из фляжки, начинал считать… Остановившись на цифре три тысячи какой-то там, он чертыхнулся, вылез из мешка и закурил.
Лара спала. В свете костра было видно, как тихонько опускаются и поднимаются во сне ее плечи, а ветер колышет растрепанные волосы. Она лежала спиной к нему, изредка ворочаясь во сне. «Интересно, что ей снится» — подумал Бёртон. Неожиданно его обуяло непонятное желание обнять ее, поцеловать, почувствовать, наконец, вкус этих язвительных губ и этого непокорного тела, которое он ненавидел и страстно желал одновременно. Может, это подействовал выпитый им ликер… Бёртон не знал.
Он приблизился к ней, тихонько, чтобы не разбудить и осторожно провел рукой по ее плечу. Лара не проснулась.
— Крофт… — тихо позвал он.
Лара открыла глаза и повернулась к нему.
Бёртон схватил ее за плечи, так неожиданно, что она даже не успела отреагировать. Резко притянул ее к себе и поцеловал.
— Бёртон… Какого черта! – она выкрутилась из его объятий и отвесила ему смачную пощечину.
Он еще сильнее сжал ее плечи, на этот раз вырваться было куда сложнее.
— Пусти, черт тебя подери… — вырвалась Лара.
Он снова закрыл ей рот поцелуем. Одной рукой схватил обе ее руки, так, чтобы она не смогла их высвободить, а другой прижал к себе.
К своему собственному удивлению Лара не нашла в себе силы, а главное – желание сопротивляться. Какое-то время она еще пыталась вырваться из его железной хватки, но потом сама начала целовать его, одновременно выкрикивая ругательства в его адрес. И это еще больше возбуждало обоих. Бёртон повалил ее на расстеленный спальный мешок, навалившись на нее всей тяжестью тела. Его руки скользили по ее талии, бедрам, груди…
Лара стянула с него майку, при этом, не переставая целовать его.