Это было наслаждение раба, которому хозяин разрешил придержать жертву, пока он ее насилует. Римма поднесла обе ложки к лицу Ольги, велела их облизать, что та старательно и проделала.
Толик заметил, как по лицу Риммы пробежала знакомая сладострастная тень.
…Все-таки, неравнодушна она к девочкам – он с растущим возбуждением смотрел, как Римма раздвигает большие срамные губы…малые…проникает пальчиком во влагалище…затем, одну за другой, вставляет туда черпалки ложек и растягивает стенки вагины. Заглядывает туда.
— Вот, Господа, хорошо видна, так называемая, шейка матки. Она сдвинулась, предлагая Толику тоже посмотреть. Заглянув, Толик увидел там, в глубине, нечто круглое, глянцево- блестящее, с маленькой дырочкой посредине. Потом уступил место Мишке.
— Видите, дырочка посередине маленькая и круглая. И это значит, что Леночка наша еще не рожала. У рожавших отверстие будет в виде черточки…
— И, как через такую махонькую дырку рожают? – почесал затылок Мишка.
— В муках, Михаил…в муках – ответила ему Римма – Сейчас мы ей клизмочку поставим…
— Минутку! – Толик решительно отодвинул Римму в сторону. Все эти гинекологические изыски довели его до кондиции и он не посчитал нужным отказываться от удовольствия. В конце концов, он тут главный!
— Разрешите…- Римма сноровисто расстегнула у Толика брюки, бережно извлекла, готовый к действию, пенис. Провела, слегка сжав, ладонью вдоль ствола и приставила головку к нужному месту.
…Блин, ну, ничего не дает делать…полное обслуживание – и Толик погрузился в восхитительноузкое влагалище Елены Алексеевны.
— Радуйся, Леночка, Господин захотел улучшить вашу плебейскую породу…- прокомментировала елейным голоском Римма и звучно шлепнула Елену по заднице – шевелись, сучка, под Господином!…двигай попкой…
Елена Алексеевна, глядя на Толика! немигаю щими глазами, начала вяло поддавать задом. Вскоре ее взгляд затуманился, движения стали более энергичными, порозовели щечки и участилось дыхание, и, наконец, глазки ее захлопнулись.
Ольга Петровна приморожено смотрела, как самозабвенно отдается ее товарка по несчастью (по несчастью ли?). Толик, увлеченный процессом не меньше Елены, все-таки заметил, что Жучка, поместив руку себе между ног, начала активно шевелить пальчиками. Рядом стоящая, Римма ласкала теплой ладошкой ягодицы Толика, временами, скользящими движениями своих пальчиков, касалась его яичек. Толик ощущал ее дурманящее учащенное дыхание. Где-то, за спиной, бубнил Мишка, вероятно, давал советы. За мгновенье до извержения, Елена Алексеевна издала протяжный стон и выгнулась дугой, буквально влипая промежностью в Толика.
…Ну…ебля, все-таки – классная штука…и с каждой, все как-то, по-разному…- Толик напряженно выдаивался в утробу распятой перед ним молодой женщины.
Первое, что услышал он, “спустившись на землю”, был Мишкин гогот, который тыкал пальцем в испуганную и растерянную Ольгу Петровну. Под ней, между расставленных ножек, была небольшая лужица.
— Вот, видите, Господа, какие эти иудейки ебливые…и мужика не надо…так управятся – смеясь, произнесла Римма и добавила – А, Леночке-то, как пошло на пользу…прямо расцвела!..
Толик, было, озадачился – чем обтереть свой член, но Римма приказала Жучке хорошенько облизать его. Служанка и есть служанка. Делала это Ольга Петровна неплохо и Толик, даже выцедил какие-то остатки спермы ей в рот. В качестве поощрения.
Римма, как заботливая мама больную дочку, перевернула похорошевшую и такую покорную Елену Алексеевну набок, лицом к стене. Прижав плотно ее бедра к животу, согнула.
— Конечно, можно было бы ее и рачком поставить. Но, сдается мне, Леночке это…после всего…будет утомительно…Да, и настоится еще…- увидев, что географичка закончила обслуживание Толика и глотает поощрение, велела ей приготовить теплый мыльный раствор.
— Эй!…Лидочка, ну, что вы! там одн а…идите сюда.- позвала Римма Лидию Ивановну.
Когда она несмело появилась в дверном проеме, Толик покачал головой и выразительно посмотрел на Мишку. Она была уляпана его спермой буквально с ног до головы. Даже ее русые “вавилоны”, сейчас совсем съехавшие набок.
— Ну, Мишка, ты и свинота!…специально, что ли из нее чучело сделал – осуждающе сказал Толик. Мишка, в ответ, только передернул плечами, как будто он тут не причем.
Римма, наполнив клизму мылным раствором, подозвала Лидию Ивановну к себе, сунула ей в руки наполненную резину и велела держать поднятой на уровне своего чумазого лица, т.е. решила использовать ее в качестве стойки. После этого, она еще раз, качая головой, посмотрела на ее лицо, недовольно поджав губки. Взяла белый накрахмаленный колпак, стоявший на подоконнике, и который, вероятно, надевала приходящая медсестра. И глубоко нахлобучила его на голову Лидии Ивановне. Из-под колпака торчал только кончик ее носа.
— Ну, вот, сейчас – действительно, чучело – подытожила Римма. Мишка и Толик с удовольствием поржали. Подхихикивала и Ольга Петровна, суетливо ожидающая новых приказаний. Даже Елена Алексеевна, до этого пребывающая в неге, приподняла голову и, посмотрев на совместную импровизацию семьи Павловых, по-детски улыбнулась.
Римма, окунув указательный палец в банку с вазелином, недовольно сказала географичке