Севастополь – город бродячих собак. Это известно всем. Излишняя мягкосердечность жителей города-героя и обилия пищевых отходов при недостаточно развитой системе очистки улиц создали прекрасную среду обитания для бездомных собак.
Звонкий лай и ночной вой десяток собак, надежно укрепившихся в каждом дворе, стал привычной реалией жизни и перестал кого-либо беспокоить или раздражать. В конце концов, люди привыкают ко всему. А нашествие четвероногих, грязных, но невероятно очаровательных в момент выпрашивания еды оккупантов, не слишком взволновало город, помнивший нашествие двуногих зверей в фашисткой форме.
…Ночную тишину тихих, безлюдных улочек на прибрежном краю города, граничащего с военной частью, прорезало рычание автомобиля. Машина остановилась, вырвав из темноты светом фар свору собак, расположившуюся в тихом скверике. Потревоженные животные недовольно заворчали и исчезли во мраке ночных улиц.
Стукнула дверь. Из машины вышла стройная девушка.
— Аня! Подожди! – из дверей высунулась коротко стриженная голова. – Ну, куда ты, а?
— Да пошел ты…
Девушка не обернулась, только прибавила шаг.
— Идиотка.
Машина вновь зарычала, сорвалась с места и исчезла. Аня остановилась и жалобно посмотрела ей вслед. Спровоцировав эту ссору, она вовсе не рассчитывала на подобный исход.
— Ладно…
На небе, к счастью, светила полная луна, серебристый свет которой прекрасно освещал дорогу. До дома и старой квартиры родителей отсюда была недалеко. Постояв немного в надежде, что машина вернется, Аня вздохнула и пошла по знакомым с детства, пустынным улочкам. Где-то недалеко тусовалась молодая компания. Были слышны крики ребят под треньканье гитары, хохот и громкие крики девушек. Она запоздало подумала, что случись с ней что-нибудь сейчас — вряд ли жители окрестных домов, привычные к ночным бесчинствам молодежи, выйдут на помощь или даже вызовут милицию…
А еще у нее было стойкое ощущение, что за ней следят. Будто кто-то крался по окрестным густым кустам, внимательно приглядываясь к одинокой девушке. Аня поежилась и прибавила шагу. Крепкая молодая грудь подпрыгивала при каждом шаге – как назло под белую блузку она сегодня не надела бюстгальтер. Длинные светлые волосы развивались и блестели в лунном свете…
Последний этап дороги она едва не пробежала. Но вот – улочка возле ее дома, небольшой сквер поодаль и прямая дорожка через него прямо к темному (ни одного светящегося в полночь окна!) дому. Аня облегченно вздохнула и вошла под сень деревьев…
…В этот момент сильный удар повалил девушку на землю. Она вскрикнула, попыталась отползти и подняться на ноги, но стоило ей подняться на четвереньки, как сверху на нее навалилось что-то теплое и тяжелое. Сильные, волосатые лапы плотно обхватили бока Ани и замком сжались на мягкой груди, впившись когтями в нежную белую кожу. Кровь с бешенной скоростью застучала у Ани в голове, она глубоко вздохнула и попыталась вырваться. Когтистые лапы сильнее оцарапали кожу, а над ухом раздалось грозное рычание. Аня рванулась изо всех сил – вырванные пуговицы блузки брызнули в разные стороны, застучав по асфальту.
Девушке удалось вырваться из крепкого захвата и пробежать несколько шагов к двери, перед тем как догнавший пес вцепился в ее ногу. Падение выбило воздух из ее легких и едва не заставило девушку потерять сознание. Зубы животного, оставив на лодыжке кровоточащие борозды, сомкнулись на штанине. Кобель, не собираясь так просто отступать от своей жертвы, потащил несчастную девушку к кустам.
Аня попыталась закричать, но из горла вырвался только тонкий хрип. Руки бессильно заскребли по теплому асфальту. Чувствуя, что жертва вновь сопротивляется, пес зарычал и затряс головой, не выпуская штанины. Когда он подтащил ошеломленную девушку к кустам, на звуки борьбы пришли еще несколько собак. Аня видела их темные тени, заскользившие к ней из глубины рощи. Дрожащими руками она нащупала поясной ремень, кое-как распустила его и выскользнула из джинсов, чтобы сбежать от этой своры. Это стало ее последней ошибкой.
Крепкие собачьи зубы сомкнулись на ее пояснице, оставив синяк, подцепили резинку трусиков и рывком содрали их. В следующее мгновенье Аня уперлась руками в землю, а сверху вновь навалилось тяжелое собачье тело. На этот раз она чувствовала каждую волосинку его живота своей обнаженной спиной. Под его тяжестью она едва не упала, но прочный захват передних лап кобеля фиксировал положение суки, пригодной для вязки. Аня задергалась, вновь стараясь высвободиться, пусть даже ценой собственной кожи.
Быть изнасилованной собакой! Такое не могло присниться ей даже в самом страшном кошмаре.
Устав от попыток девушки освободится – кобель впился зубами в ее шею. Ему и раньше приходилось брать строптивых сук. Он сжимал челюсть, пока девушка не затихла. Она только тонко всхлипывала, в то время как три других кобеля обнюхивали ее бедра, прикасаясь холодными мокрыми носами к шелковистой коже.
Почувствовав твердость своей позиции, кобель решил приступить к долгожданному для него процессу.
Аня с ужасом почувствовала, как что-то теплое и твердое упирается в ее ногу.
— Нет… — успела прошептать она, перед тем как собачий член нашел путь в ее лоно.
Более десяти сантиметров разгоряченной алой плоти вонзились в нее, исторгнув из уст девушки глубокий, протяжный стон. Пес продолжал вдавливать свой член, пока не уперся пахом в ее сочные ягодицы. Аня вновь заплакала. Один из снующих вокруг псов увидел блестящие струйки воды на ее лице и лизнул девушку в лицо. От его дыхания ее едва не стошнило. В это время оседлавший ее вожак стаи начал совершать ритмичные толчки, заставляя нежное, юное тело подрагивать от каждого удара. Ее упругие груди соблазнительно приподнимались от, а бока, стиснутые могучим захватом лап, раздувались от тяжелого, прерывистого дыхания.
Обнаженная шестнадцатилетняя девушка, насилуемая большим черным псом с лоснящейся в лунном свете густой шерстью, представляла собой зрелище столь же гротескно-непристойное, сколь и прекрасное.
Аня вновь набралась сил, чтобы закричать, но стоило ей раскрыть рот, как в него скользнул шершавый язык вылизывающего ее кобеля. От ужаса и отвращения она замерла, а собачий язык, почувствовав сладкий вкус девичьего ротика, продолжал исследовать его изнутри. Глаза пса оказались перед ней. В них горел похотливый огонь предвкушения.