«Мастурбировать — грех! Господь заповедал изливать мужское семя только во влагалище женщины»… Как далеко может завести наставление пастора?
Легкая романтическая история с элементами абсурда, небывальщины и аморальщины. Если вы за мораль, приличия и правду — возможно, этот рассказ не для вас.
Все герои старше 18 лет. Специально для комментаторов добавлю: все герои, кроме Мэри, студенты.
*****
Когда Мэри вернулась с работы, она не поверила своим глазам. На диване в гостиной на коленях стояла полностью голая Честити. Платиновые волосы водопадом рушились на подушки. Её во всех смыслах выдающаяся задняя часть смотрела прямо на мать. Мэри мысленно признала, что её дочь не зря хвасталась перед Хоуп размерами своего клитора. Блондинка действительно не преувеличивала. У неё малыш-в-каное был скорее гигантом-на-яхте.
Майкл стоял рядом с сестрой. На нём тоже не было ни нитки. Он положил руку на поясницу Честити и внимательно рассматривал её щель, как будто составлял план проникновения в неё. Его стоящий хуй столь же пристально разглядывал свою будущую цель.
— Ой, мам, привет! — первой заметила её Хоуп. Старшая из сестёр сидела на диване рядом с Честити и поглаживала блондинку по золотистым локонам. Она была полностью одета, но её возбуждение выдавала предательская краснота на шее. — Мы тут занимаемся нашими сестринскими обязанностями.
— Гм, я вижу, — пробормотала Мэри. В первый момент она от удивления едва не уронила пакеты из супермаркета. — Вам не кажется, что этим лучше заниматься в более подходящем для этого месте?
— Мама, — серьезно ответила Табита, — здесь самое подходящее место, — она стояла рядом с братом, тоже полностью одетая. Табита была в очках и рассматривала Честити так, будто та была её научным проектом. — Именно здесь мы все без труда помещаемся, всё видно, и никто никому не мешает, — обстоятельно объяснила младшая дочь. Мэри практически увидела в её руках лабораторный журнал для записей.
Мэри смешалась. С одной стороны, это было слишком публично, и дети если не перешли черту, то были практически на грани. Но, с другой стороны, вменив им обязанности заботиться о брате, она дала дочерям и определённые права. И от того, как решительно её дочери стали действовать, чтобы спасти брата от адских мук, Мэри чувствовала гордость за своих детей. В определённом смысле.
— Слушайте, давайте уже начинать, — раздался недовольный голос Честити, — сколько можно так стоять?
Хоуп звонко шлёпнула среднюю сестру по оттопыренной заднице:
— Хватит ныть! Хорошая шлюха смирно стоит и ждёт, когда её милый братик будет готов вставить хуй в её жирную пизду.
— Хоуп! — Мэри была шокирована, — Я не разрешаю так говорить с твоей сестрой!
— Мамуля, всё пучком, — неожиданно заступилась за старшую сестру блондинка, — так надо. Это для меня… гм… для смазки… типа.
Мэри присмотрелась и увидела, что вагина дочери действительно была готова принять хуй. Губы набухли и потемнели, вход блестел от смазки, с клитора свисала тоненькая ниточка влаги.
— Простите, девочки, — извинилась перед дочерью Мэри, — просто это всё так необычно.
— Мам, побудь с нами, — взглянула на неё Табита, — нам нужен наставник. Кто сможет поправить нас, если что-то пойдёт не так.
«Господи, спаси и сохрани!»
— Хорошо, я согласна.
— Прекрасно, — подключился к разговору Майкл. — Киска Табби (*), не будешь ли ты столь любезна?
(*) Киска Табби, Tabby Cat — игра слов. Здесь обыгрывается краткое имя героини Tabitha — Tabby и американское название домашних кошек, обычных серых или рыжих полосатых.
Табита присела в неглубоком книксене и сделала шажок вперёд. Двумя пальчиками она подхватила хуй брата, как будто подол невесомого платья, и поднесла его к ждущему входу средней сестры. Немного потёрла головкой возле входа, как будто прицеливалась, и с улыбкой отчиталась:
— Можете начинать, сэр.
Честити довольно хрюкнула, когда член брата погрузился в неё. Со своего места Мэри было хорошо видно, как её вагина растянулась, принимая его набухший толстый орган. Майкл выдохнул и загнал член до самого корня, шлёпнув яичками по губкам сестры.
— Боже, это клёво! — раздался приглушенный голос Честити. От толчка она не удержалась на руках и упала лицом в подушки. Привстав на локтях, она изогнулась, чтобы увидеть лицо Майкла. — Братец, ты, может быть, полный дебил, но хуй у тебя зачотный.
Майкл шлёпнул сестру по заднице:
— Так и есть, — самодовольно произнёс он. Тут, видимо, до него дошло, что именно он сказал, и парень попытался исправиться. — Я про хуй, в смысле. А не про дебила, понятно.
— Ага, я именно это и имела в виду, — хихикнула Честити.
— Хорошая шлюха молчит и благодарно принимает хуй, — встряла в их разговор Хоуп и шлёпнула сестру по заднице.
Честити хмыкнула, но замолчала. Майл двигался в ней, руками поглаживая её бёдра. Табита, склонившись, внимательно наблюдала, как хуй то исчезает, то появляется из вагины. У Мэри возникла мысль, будто для неё это не больше, чем демонстрация на лекции по предмету «Введение в размножение Homo Sapience».
Майкл двигался мягко и плавно. Он явно старался быть нежным с сестрой.
— Исусе, ты думаешь, я там фарфоровая? — не выдержала Честити.
— Дорогая, выбирай слова! — немедленно отреагировала мать на богохульство.
— Хорошо-хорошо, — дёрнула плечиком Честити. — Тогда скажи ему, чтобы перестал околачивать хуем груши и выебал меня наконец.
— Хоуп нравится так, — пояснил Майкл.
— Ну и оставь это для нашей неженки, а я настоящая женщина. И мою пизду надо ебать, а не разглаживать.
— Все женщины разные, Майкл, — пришла на помощь Мэри, — и тебе следует с уважением прислушиваться к пожеланиям Честити. В конце концов, она помогает спасти твою бессмертную душу!
— Хорошо-хорошо, я понял. — Майкл ускорился. Он начал с силой вгонять член в сестру. Его бёдра шлёпали о её зад. Хлюпающие звуки заполнили комнату. Мэри почувствовала будоражащий аромат Честити. В каком-то смысле это было прекрасно.
Честити попыталась изогнуться, чтобы дотянуться рукой до своей промежности, но замерла на пол-пути. Хоуп поняла, что она не решается гладить себя на глазах у матери.
— Майки, не забывай о смазке сестры, — напомнила она брату.
Майл попытался ухватить клитор Честити.
— Я не дотягиваюсь в этой позе, — признался он.
— Я же говорю — дебил, — не удержалась от укола блондинка.
— Молчать, шлюха! — Майкл с такой силой шлёпнул её по заднице, что на белой коже остался заметный отпечаток его ладони. — Шевели жопой, как положено.
Мэри вскинулась, но Табита успокаивающе погладила мать по руке.
— Для… смазки? — догадалась Мэри?
— Агась, — Табита кивнула. — Я этого не понимаю, но Честити иногда становится сухой перед оргазмом. Как ты говоришь, все разные.
Майкл энергично трахал сестру. Её руки подогнулись, она упала в подушки, из которых раздавались приглушенные вскрики. Майкл вцепился в её бёдра как в поручни и с силой натягивал её. Каждый раз, когда его лобок встречался с её промежностью, раздавался громкий шлепок.
— Ты как там? — Честити выкопалась из подушек. Её лицо было красным, золотые пряди прилипли к мокрому лбу. — Я уже близко.
Вместо ответа Майкл стал ещё резче вколачивать хуй в пизду блондинки.
— Майки, ты скоро? — спросила Хоуп, когда Честити снова упала в подушки и принялась ритмично стонать и вскрикивать.
— Ага… ух… — выдавил брат, тяжело дыша.
— Вот и хорошо. Но ты постарайся в следующий раз отвечать своей шлюшке сестре, — Хоуп, очевидно, доставляло огромное удовольствие называть свою занозистую сестру шлюхой.
Майкл наклонился, чтобы лучше видеть, как от его толчков раскачиваются крупные груди Честити.
— Срань господня, ну у тебя и сиськи! — восхитился Майкл.
— Вот поэтому мы зовём её Чес-титьки — с серьезным видом сказала …