Я опаздывал. Меня пригласили на собеседование на работу. Машина, конечно же, сломалась в самый неподходящий момент. Автобус, вероятно, решил выиграть соревнования с улиткой. Вбежав в холл здания, и завидев, закрывающиеся двери лифта, ваш покорный слуга заверещал как подстреленный заяц:
— Задержите лифт, умоляю! Для меня это очень важно!
Из полузакрытых дверей высунулась симпатичная женская ручка, не давая им закрыться. Молодой человек в три прыжка преодолел расстояние всего холла, и был тут же проглочен транспортным средством.
— Вам на какой? — Поинтересовалось божественное создание, чуть улыбнувшись.
— 59, — ответил молодой человек в моём лице.
— Прекрасно, — призналась моя попутчица, — я выхожу там же.
Я стал её откровенно разглядывать. Она тоже не осталась безучастной и оглядела меня с ног до головы. На ней была надета, вероятно, фирменная одежда. Её миловидное лицо украшали прекрасные серые глаза, окантованные слишком правильными бровями, казавшимися искусственными. Я не силён в женских хитростях привлекательности, но кажется, это называлось: «татуаж». Ресницы тоже были «кукольными». Прелестный носик был немного длинноват, но совершенно не портил привлекательности её лица. Чувственный чуть полуоткрытый рот, как бы призывал к поцелуям. Серая юбка очень плотно обтягивала её прелестную попку, которую я тщетно пытался разглядеть в зеркале позади неё. Чулочки чуть темноватого цвета, создавали иллюзию загорелости её элегантных ножек.
Мне очень хотелось заглянуть в отворот её фирменного пиджака, поэтому я приблизился к ней, будто хотел взглянуть на свою физиономию в зеркале и поправить галстук. Она чуть отступила в сторону, позволяя мне сделать это. Бросив мимолётный взгляд в отворот пиджака «секретарши», так я уже про себя я её назвал, и ничего там не узрев, повернулся к зеркалу
Внезапно лифт дёрнулся и остановился на уровне двадцатых этажей.
— Боже мой! Боже мой! — Запричитала она, — она я боюсь закрытых пространств! Сделайте же что-нибудь! Вы же мужчина?!
— Не бойтесь э-э-э — Сказал мужчина в моём лице, — всё под контролем! Через минутку всё починят. Я обещаю.
Женщина сделала шаг в мою сторону. Её глаза выражали полную растерянность и страх перед происходящим. Она осторожно положила руки на мои плечи и с мольбой в глазах спросила: «Вы защитите меня? Спасёте?!»
— Господи перестаньте! Осторожно снимая её руки со своих плеч, — сказал мужчина, сейчас всё починят и
Внезапно тягучую тишину нарушил металлический голос:
— Просьба не беспокоится! Лифт будет починен через 20 минут , — и тут же погас свет
Женщина прижалась ко мне. Её милая головка упиралась мне в шею. Запах её волос дурманил мою бедную голову. Она начала всхлипывать и причитать:
— Боже мой! Я боюсь темноты! Лифт сейчас упадёт, и мы погибнем!
— Уверяю Вас, ничего этого не произойдёт, — попытался успокоить её я, — нежно поглаживая её спинку, Всего 20 минут
— Раньше вы говорили одна минутка? — Чуть отстраняясь от меня, немного успокаиваясь, сказала она. Её рука несколько раз нежно погладила моё плечо, будто женщина вверяла мне свою судьбу целиком и полностью.
Она верила мне. Она точно знала, что от моих слов зависит её жизнь.
— Откуда мне знать? — ласково поглаживая её тело, признался спаситель женских судеб, — Ведь я здесь с вами, а они там снаружи. Они со всех сил стараются всё исправить. Как Вас зовут? — Внезапно спросил я, а моя рука с её поясницы переместилась на прелестную попочку.
Это было не честно, воспользоваться её детскими страхами, но я более не мог сдерживаться. Мне очень этого хотелось. Мой воин встал во весь рост и упёрся ей в бедро. Она это чувствовала и не пыталась отстраниться, а скорее наоборот, прислонялась ещё сильнее.
— Мадлен — тихо прошептала она, — а Вас?
— Грег, — громко сказал я и, положив обе руки на её бёдра, стал приподнимать юбку, — будем знакомы.
— Грег! Господи! Что Вы себе позволяете? Ну, разве так можно?! — прошептала она, — Вы воспользовались моими страхами и беспомощностью. Я увидела в вас друга и защитника, а Вы? Говоря всё это, она просунула свою руку к моему воину и стала нежно мять и поглаживать его, будто так и должно быть. И этим она хочет сказать, что то, что она говорит вовсе не её мысли. Просто она должна это сказать. А как же иначе? Она ведь не какая-то там, а порядочная женщина и не позволит