Родился я в обыкновенной советской семье, каких сотни тысяч в нашей стране. Ни бедной, ни богатой, ни академической, ни малограмотной была она. Мать, отец, я — старший ребенок и две сестрички, погодки Маша и Катя. Ну, все, как у всех. Школа, там, октябрята-пионеры, а позже и комсомольцы. Спорт, кружки разные, пионерские лагеря… Да… А в тот год, когда мне исполнилось пятнадцать лет, от нас вдруг ушел отец. Ушел тихо, без скандалов (во всяком случае, мы с сёстрами их не видели). Ушел и все! Ещё год или около того видели мы его в нашем городке с молоденькой блондинкой — счастливого и помолодевшего — похожего на юношу. А мать наша, наоборот, стала выглядеть старше на несколько лет. Конечно, и мать и сестрички переживали, но больше всех, как мне казалось, страдал я. Наверное, именно тогда во мне появилось особое отношение к женскому полу — мне непременно надо было пожалеть всякую девочку, девушку, женщину. Искренне, я вас уверяю. Ну, да ладно! В общем, через год исчез отец из нашей жизни окончательно вместе со своей блондинкой. До сих пор не знаю, что сталось с ним, где он, да и жив ли вообще. Скрипя, с трудом, если честно, продолжали мы жить. Ну, натурально, все шло по накатанной, обычной длямиллионов колее! Окончил школу. Поступил на заочное отделение технического вуза, и пошел работать на завод, чтобы хоть как-то поддержать мать и сестренок. Потом армия. Здесь мне не повезло! Я попал с первой волной в Афганистан и не мог демобилизоваться вовремя в этом хаосе. Целый год сверх срока отбарабанил!
Эх, все не по делу я говорю. На кой ляд вам моя биография?! В общем, сестры мои замуж повыходили, и разъехались в разные стороны, а мать.. мы вскоре похоронили. Да.. не выдержала она! Как только «в люди нас вывела», так и ушла тихо.
Ну и жил я сам по себе. Работал на том же заводе мастером, затем инженером, позже и главным инженером стал. Все вроде нормально. Одного только не хватало мне — устойчивой связи с какой-нибудь женщиной. Причем, мне хотелось найти такую, чтобы моей только была и, в то же время, я бы независимым оставался. Знаю, что так не бывает, но рассказываю вам то, что на самом деле чувствовал. В плане секса я вечно неудовлетворенным оставался. — Рассказчик хмыкнул и поглядел в сторону «Шныря», — в городе я живу, козу, то есть держать негде! — Ну, затащишь кого-то к себе домой после какой-нибудь вечеринки, ну, трахнешь — выпустишь пар, так сказать, а утром ждёшь — не дождешься, чтобы она поскорее убралась прочь. Бывали моменты, когда я неделями без женщины был и от желания на стенку лез. Ну, справлялся в одиночку, конечно. У меня и видеокассет масса была и прочих «приспособлений» для того, чтобы сам на сам сексом заниматься! И, признаюсь вам, ни одна женщина из тех, кто был со мною, не удовлетворяла моих желаний! Как только пытался я приступить к какой-нибудь своей фантазии, так каждая из них начинала кочевряжиться: «Да ты что?!» «Как ты мог подумать обо мне такое?!» «Что ты себе позволяешь?!». Ну, в общем, из серии: «Я не такая!». Думаю, любому мужчине это знакомо и близко!
Здесь я хочу остановиться на «извращениях», вызвавших среди нашей компании жаркий диспут. И, как правильно заметил Кузьмич, главное — что называть извращением! Я хочу задать вопросы, не требующие ответа! Кому из присутствующих никогда не хотелось влезть в задний проход женщины?! Кому из присутствующих ни разу в жизни не хотелось трахнуть мальчика?! Кто из вас никогда не мечтал сношать малолетку во все дыры, если бы не преследовалось это законом?! Причём, я не говорю о насилии! Достаточно «добровольных», если так можно выразиться, малолеток на этот случай! И, потом, я всегда хотел попробовать женщину «на вкус»! И ни разу! Вы, понимаете, ни разу я не мог сделать этого со своими партнершами: то, в силу брезгливости, то из-за опаски за ненадежность женских языков. Помню, как одного парня в нашей бригаде презрительно называли за глаза «пиздососом» за то, что он умел ублажить женщину! Надо же придумать: «пиздосос»! Значит, «хуесоска» это нормально, естественно, так сказать, а «пиздосос» — извращение?! Да порой, лучше пизду, извините, целовать, чем чьи-то губы! Во всяком случае, это приятнее и, кроме того, гигиеничнее, ибо нормальная женщина чаще содержит в большей чистоте свои гениталии, нежели полость рта. И, потом, целуя женщину в губы, кто может поручиться что там, как и во влагалище, не побывал только что чей-нибудь член и, может быть, вовсе не чистый?! Вот так-то. А, что касается меня, тоя спал и видел во снах своих, как люблю бесконечно плотской любовью, какую-то маленькую девочку, зацеловывая её до обмороков во всех вообразимых мест ах! Как ласкаю её, целую, облизываю, трогаю, делая всё, что взбредет в голову и мне и ей, моей вымышленной партнерше, моей призрачной любовнице…
Короче, стал я принимать «успокоительное» всё чаще и всё большими дозами. Пить водку без закуски — отвратительно! Но, пить водку в одиночку — страшно. Я перестал спать нормально. По-моему, я вообще перестал спать! Тяжёлая дрёма накатывала на меня после пары стаканов, сопровождаемая странными и, страшными порой сновидениями!
Вам может показаться странным, но постепенно, она, мечта моя, обретала в моих снах всё более реальные черты! Я знал, что моя маленькая любовница рыжая, с ярко алыми устами и «перламутровыми» губками влагалища! И зовут её, непременно, Кира! Это было похоже на сумасшествие! Вскоре я вообще прекратил встречаться с женщинами. В тех редких случаях, когда, под влиянием винных паров я, всё-таки, затаскивал какую-либо из них к себе в постель, я испытывал горькое разочарование по утрам! Просыпаясь по привычке раньше, чем моя очередная пассия, я смотрел почти с отвращением на ни в чём не повинную женщину, сравнивая её формы и цвет кожи с «моей возлюбленной» из бредовых снов! Я подобно тому парню — черт, не помню имени — влюбившемуся в статую, молил Небо воплощении её в действительность, об оживлении её, перемещении в реальность! Я хотел увидеть её в плоти! Я мечтал о ней, какой-то детской мечтой, с той лишь разницей, что ребенок свято верит в её реализацию, а мне лишь оставалось смеяться над собой горьким смехом после пробуждения…
Признаюсь вам с некоторым стыдом, что я стал опускаться, вернее, мне казалось, что я опустился. Не имея возможности «оторваться» в сексе и не испытывая особого желания общаться с женщинами по уже сказанной ранее причине, я стал пить уже открыто и много! Причем, в отличие от собутыльников своих, совершенно не пьянел, вливая в себя спиртное огромными количествами. То есть, конечно, организм реагировал на возлияния! Я, как и все, терял ориентацию в движениях, качался, блевал, болел похмельем и все такое. Но мозг мой не желал туманиться! Сознание мое оставалось ясным всегда. И если бы не это обстоятельство, меня бы давно выгнали с работы, где уже довольно косо поглядывали на вечно похмельного главного механика. Но, какой бы вопрос или задание не ставило передо мной руководство, с запахом перегара или нет, с похмелья или, не похмелившись, я выполнял указания в установленный срок и, без лишней скромности добавлю, выполнял блестяще! Вот и терпели меня, спасибо им, делая лишь замечания по поводу внешнего вида, так сказать…
***
«Лысый» замолчал на время, задумчиво уставившись в одну точку. Затем, встрепенувшись, протянул стакан виночерпию.
— Налей-ка, Кузьмич! Хватану ещё один, авось язык развяжется, а то, чувствую я, аудитория моя приуныла. Им «клубнички» хочется, как в байках у «Шныря», а я тут сопли распустил, «за жизнь» им вталкиваю. Но ничего! Будет вам и клубничка! С малинкой! Ибо нет в этой жизни большего счастья, чем «раскованный секс», что по праву называют любовью! Пусть и добавлением: «плотская», но я думаю, что без неё, этой самой плотской любви, понятия Любовь и не существует вовсе!
— Пей, мил-человек, пей и рассказывай дале, — проговорил растроганный Кузьмич, — я, родной ты мой, в твоей истории, ей-ей, себя подчас вижу!
— Да ты не думай о нас, «Профессор», просто рассказывай, — подал голос сверху «Тюха», — я, например, словно в театре нахожусь и все, что ты рассказываешь, у меня перед глазами стоит!
— Книжку тебе написать надо! — рубанул воздух огромной ладонью «Абрек» с серьёзной физиономией, — если денег надо для типографии, мы всей артелью спонсором твоим станем! Верно, говорю, братва?! — он обвел глазами бригаду.
Со всех сторон раздались возгласы:
— Не сомневайся!
— Конечно!
— А наши имена там будут?
— Спасибо, друзья, — отозвался растроганно «Профессор», — но свою историю я не посмею никому рассказать. То есть, кроме вас конечно. Кузьмич ведь правильно сказал! Я и вам бы никогда в жизни не стал бы рассказывать, если бы не уверенность, что больше с вами не встречусь!Мне почему-то стыдно делиться этим со знакомыми. А может у меня знакомые такие, не знаю. Ну, будем!
Он поднял стакан и прикоснулся к стаканам «Карася», Кузьмича и «Абрека».
«Карась», молчавший до сих пор, поднял глаза на профессора.
— Давай, милый! Не тяни! Хочу услышать про рыжую!
Они выпили и «Профессор», снова улыбнувшись печальной улыбкой, продолжил:
— Да. В тот вечер я возвращался домой под утро…
***
— В тот вечер я возвращался домой под утро, когда загремели по рельсам первые трамваи-технички. Выписывая ногами кренделя, сетуя на себя четко работающими мозгами, я никак не мог заставить идти себя прямо, не качаясь из стороны в сторону и не хватаясь руками за стены домов, благодарный Судьбе за то, что впереди выходной день. Я снова, в который раз уже, давал себе зарок не пить и взять себя в руки. Всё у меня есть ведь! — Убеждал я самого себя. Всё, что необходимо иметь человеку моего возраста. Семьи нет?! Так завести семью, для меня тоже не проблема! Вон, Клавдия из сборочного цеха, вон, Мадина — секретарша директора — глаз с меня не сводит, вон, Тамара.. да много их! Но, тебе дураку, нужна та девочка из твоих сновидений! Идиот! Насколько же ты ребенок! Клял я себя, на чем свет стоит, и, представляете, честное слово, не сам себе я говорю, а словно внутри меня чей-то голос раздается. Ну, думаю, допился! Головой тряхнул, умылся в канаве, а голос не пропадает! И говорит он, этот голос, что, мол, последний срок тебе — эти вот выходные! Если, говорит, не найдешь свою рыжую, в понедельник, хочешь или не хочешь, а выберешь из перечисленных девиц пару себе! И все! И никаких, мол, отговорок! Ты, что, хочешь детей завести в ту пору, когда все нормальные люди уже внуков нянчат? Идиот! Ещё раз обозвал меня незнакомый голос и пропал.