Я вдруг почувствовала, что от этих занятий или от прошедшего времени во мне вновь накопилось достаточно влаги. На этот раз мальчишка откликнулся коротким “хотим”. И мы пошли в ванную комнату. Забавно, наверное, было видеть со стороны, как две голые девицы и тоже голый подросток с торчащим члеником ходят по квартире.
Я залезла в ванну, присела и повернулась к моим зрителям, широко раздвинув бедра. Конечно, возбуждение вновь мешало мне, но я знала, что смогу, как и раньше, исторгнуть фонтан. Снова, как и в тот раз, сначала из моей писечки потекли излишки бурно вырабатывавшегося нектара, который тягучими струйками медленно капал на дно ванны.
— Ух ты! – прошептал Вовка.
— А ты не хотел идти к нам, — с улыбкой сказала Ленка.
Я закрыла глаза и, ласково поглаживая свою писечку, попыталась успокоиться. И вот снова тоненькая струйка, раздвигая плоть, вырвалась на свободу, ударилась в эмалированную стенку, но тут же оборвалась. Однако путь был уже проложен. Я поднатужилась, зажмурив глаза от предстоящего удовольствия, и ощутила, как уже более мощный поток начинает прокладывать себе путь из глубины.
Истерзанное ласками тело приятно болело. Набухшие от возбуждения сосочки едва не лопались. Между ног все просто сладко занемело и необычно напряглось. Я физически ощущала взгляды моих друзей, устремленные на мою писечку, или розочку (теперь различия в этих понятиях уже не было), и эти взгляды создавали такую сладкую негу, что я поняла – сейчас наступит второй оргазм.
Теплый поток, пробегая по своему пути, через ткани взбудоражил влагалище, мышцы его заиграли тонко зазвеневшую мелодию, гармонично слившуюся с журчанием и шумом вырвавшегося из меня потока. Спазмы волнами ринулись из самого центра девственного влагалища к промежности и колечку ануса сзади, в паховые ложбинки и по бедрам с боков, к животу и томящимся грудкам спереди. Через мгновение, словно отразившись от невидимой стенки, волны прошли обратным путем, ломая и круша остатки сознания, чтобы встретиться вновь почти в том месте, откуда вышли. Будто клещи сдавили и расплющили истомившийся клитор, взорвав всю меня изнутри нахлынувшим оргазмом.
— Как здорово, блин! – откуда-то издалека донесся голос Вовки.
— Мари! Бл..! Как ты здорово кончаешь! – прошептала Ленка.
Еще я ощутила, что на пути бьющего из меня потока появилась маленькая ладошка (очевидно, нашего мальчика), потому что изменился звук, и маленькие капельки-брызги, отразившись от нее, тоже просигналили мне об этом.
Затем эта ладошка приблизилась к моей писечке, почти преградив путь потоку, а он,вырываясь с боков и шевеля все ее лепесточки, придал новые краски оргазмическим пульсациям. Наконец, поток ослабел вместе с угасающей бурей разрешения, отобравшей у меня все силы, а ладошка ласково прижалась к истерзанным лепесточкам на некоторое время увядшей розочки. Ноги расслабились, и я коснулась попочкой холодного дна ванны.
В какой-то безумно приятной полудреме я ощутила, как ванна потихоньку наполняется теплой водой. Мое тело стало совсем легким, и невидимые руки осторожно развернули его вдоль ванны. Кто-то придерживал мою голову над водой, а бесчисленные ладони и пальчики нежно гладили и ласкали буквально каждую частичку натруженного тела, поддерживая сладкую негу и не давая совсем потерять сознание.
В полузабытьи я удивлялась только, откуда этим двум детям известны такие тонкости эротического искусства. Как они почувствовали, что сейчас мне нужна именно такая тихая и нежная ласка без всяких пробуравливающих плоть движений и жестких касаний.
Я не могла понять, как долго журчали тихие и убаюкивающие голоса ласкающих меня влюбленных. Тем временем ко мне постепенно возвращались силы.
Когда я открыла глаза, оказалось, что никто меня уже не ласкает, а вместо любовного воркования отрывисто раздавались возбуждающие стоны моей подружки. Ленка сидела на краю ванны, прислонившись к стенке и широко раздвинув бедра, а наш мальчик усердно вылизывал ей писечку, тоже постанывая от удовольствия.
Руки Ленки ласкали то голову и личико мальчика, то собственное тело – бедра, паховые ложбинки, лобок и, конечно, саму писечку, попадая при этом в ротик мальчишки. Он же сидел в теплой воде спиной ко мне, приятно прижавшись к моей писечке своей попкой. Это было, наверное, самое приятное из моих пробуждений.
Я тоже села и обняла мальчика сзади. Мои руки скользнули по его груди, потом по животу вниз и тут же наткнулись на неутомимо торчащий членик. Я стала перебирать его пальчиками, брать в кулачок, совершая движения, свойственные влагалищу, когда девочка движется на мальчике сверху. Членик и все Вовкино тело отозвались приятной дрожью. От моих ласк Вовка еще более интенсивно и страстно впился губами в Ленкину писечку, и та вдруг задрожала всем телом и глухо застонала. К ней тоже пришел второй за сегодня оргазм. Вслед за этим девочка тихо сползла с края ванны в теплую воду.
Теперь пришла моя очередь проявить эротическое искусство бережного ласкания погрузившегося в оргазмическую нирвану тела. Я нежно касалась грудок Ленки, ее писечки, гладила бедра, и подружка отвечала нам вздохами удовлетворенности и неразборчивым шептанием слов благодарности.
— О! Как же мне хорошо! Как чудны вы еб… Трахали меня! Как же я благодарна вам обоим! Я ужасно люблю вас…
А мне пришла в голову совсем безумная идея.
— Вовк, а можешь трахнуть меня? — И я повернулась к нему задом, встав в ванне на четвереньки.
Вовка сразу понял, что нужно делать, и быстро пристроился ко мне сзади. Пусть мне снова очень хотелось, но теперь я не была так безрассудна. Вовкин членик короток, поэтому я смогу не пустить его в себя слишком глубоко. Пусть он просто подвигается между моих лепесточков туда-сюда, как я играла иногда сама с собой пальчиком.
Я думаю, что ему будет очень приятно трахать меня даже просто в щелку между сведенных вместе бедер. По стонам и сопению мальчика я поняла, что была права. Ему вполне достаточно было двигать члеником в любой мягкой и влажной среде.
Кончивший два раза членик был теперь более стоек и мог трахать меня довольно долго. Я это понимала и чувствовала по себе. Истомившись от воздержания, всегда можешь кончить очень быстро. Зато второй оргазм обычно приходит не так быстро и бывает более глубоким, сильным и приятным. Третий уже просто мучителен, а изнуряющая болезненность придает ему особый вкус. Но на третий меня обычно уже не хватало. Сегодняшнее приключение давало силы на это.
Однообразные движения были по-прежнему приятны, но одновременно нарастало желание какой-то новизны, и я, наконец, придумала, как разнообразить программу. Тем более что в отверстии моей попочки словно свербило.