Когда я заканчиваю, ты хватаешь меня за подбородок и притягиваешь к себе. Цепь натягивается, боль выламывает мне руки, но ты тянешь мои губы к своим, и страстно впиваешься в них. От боли в руках у меня начинают течь слезы, а твои руки обхватывают меня и прижимают крепче к себе.
Когда из моего рта вырывается стон, ты отталкиваешь меня к стене.
— Тебе неприятно целовать меня? — сильный удар по губам. — Я, как дура, пришла, чтобы о тебе позаботиться, а ты даже не можешь меня за это поцеловать?
Взяв плетку, ты обрушиваешь на меня пять ударов, не глядя и не смягчая их. (candyfoto.com) Стиснув зубы, я выжидаю, когда ты закончишь. В конечном итоге — лучше порка, чем вывернутые из суставов руки.
— Доволен? Получил, что хотел? — стиснув зубы, ты снова бьешь плеткой.
— Да, Госпожа.
— Что «да, Госпожа»? — твой крик глушит меня.
— Я лучше выдержу порку, чем вывернутые суставы, Госпожа. Я получил, что хотел, Госпожа.
Ты отбрасываешь плетку мне под ноги. Тяжелая рукоять бьет по пальцам.
— Останешься здесь, пока я не решу, как тебя наказать за твою наглость!
— Как пожелаете, моя Госпожа.
С гневным рыком ты дала мне пощечину и снова вставила кляп в рот.
— Подумай над своим поведением, пока меня не будет!
Резко развернувшись, ты ушла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Судя по всему, рано я счел вечность окончившейся. Похоже, вечность только начинается.