Теперь я стояла перед ним на коленях, все еще в куртке и смешной шапочке с помпонами, да еще и со школьным ранцем за спиной. Прямо перед моим ангельским личиком красовался его дьявольски большой член. Я слегка коснулась его носиком и вдохнула запах его гениталий. Одной рукой я стала нежно поглаживать ствол, другой — его могучие яйца. Все это богатство было таким набухшим специально для меня, и я точно знала, что, несмотря на отсутствие какого-либо опыта, я сделаю все от меня зависящее, чтобы это набухание не было напрасным, чтобы эти гениталии получили от меня все, что им от меня надо.
Тем временем, Георгий Ахмедович ухватился руками за помпоны на шапке и потянул к себе так, что мои губы коснулись кончика члена. Я сообразительная девочка и сразу поняла, чего от меня требует хозяин. Я приоткрыла губки, и дубина хозяина незамедлительно воспользовалась приглашением, агрессивно вторгнувшись в мой ротик. Весь член в мой небольшой ротик явно не помещался, но хозяин, похоже, вопреки очевидности пытался запихнуть его туда целиком, проникая за язык и погружая в глотку. Я задыхалась, так как рот был полностью занят членом господина, а носик уткнулся в низ его живота, к тому же в него забивались волосики, но я все равно изо всех сил старалась помочь дяде Жоре просунуть член как можно дальше. Одной рукой я ласкала яйца, из которых в меня вот-вот должен был хлынуть причитающийся мне груз, другую Георгий Ахмедович направил себе в задний проход — и я, как могла, стимулировала его и там. Из моего положения было очень сложно смотреть ему в глаза, но я все равно ухитрялась непрерывно держать контакт глаз, и видела в его взгляде все нарастающее агрессивное возбуждение, он же в моих невинно-детских глазах видел полную готовность беспрекословного подчинения. Своим язычком я чувствовала напряженную жилу его пениса, но не могла толком пошевелить им — свободного места во рту не было. Поэтому все, что я могла в отношении ласкания его члена — это повиноваться заботливым мужским рукам, ухватившимся за помпоны, и все больше и больше натягивающим на голодный член славное личико семиклассницы.
Именно тогда, стоя на коленях и сося член Георгия Ахмедовича, я впервые в жизни испытала сильнейшее сексуальное возбуждение. Меня возбуждала мысль о собственной колоссальной униженности, о том позорном положение, в котором я находилась перед человеком, по сути являющимся врагом моей семьи. Я, доселе гордая и самоуверенная девочка, заняла подобающую мне позицию по отношению к доминантному самцу. К чувству собственной предельной и беспрецедентной униженности примешивалось возбуждение от осознания того, как же здорово сейчас должно быть моему любимому дяде Жоре: взрослый здоровый мужик, после баньки и холодных обливаний, после чашечки кофе, ранним весенним утром стоит, широко раздвинув ноги, и сладко ебет в рот 13-летнюю дочурку-красавицу своего бывшего товарища, посмевшего его оскорбить. Да еще и этот нелепый школьный ранец, который я пока так и не удосужилась снять. Хоть принимай в рот сперму, вставай, и иди в школу. Но уходить я, конечно, не собиралась. Для меня и члена моего повелителя все только начиналось. Хозяин должен быть удовлетворен по полной — это было мое твердое убеждение.
А тем временем Георгий Ахмедович начал кончать. В этот момент я воспринимала толстую кожаную змею в своей глотке как длинную трубу, закачивающую потоки горячей липкой субстанции мне в самое горло и, через него — в самое нутро. Георгий Ахмедович просто стоял и перекачивал сперму из своих переполненных яиц мне в желудок. По тому, как судорожно он в последний момент потянул на себя мою головку, как неистово начал хрипеть и стонать, как содрогался у меня во рту его член при прохождении все новых и новых порций спермы, можно было судить о силе его оргазма. Я подумала, что он, наверное, очень давно не испытывал оргазма такой силы — и тут же почувствовала гордость за себя и желание дать еще больше счастья человеку, без труда поставившему меня на колени.
Когда Георгий Ахмедович закончил, я была до сыта накормлена его спермой, мне казалось, что она пропитала меня всю изнутри. Я ощущала липкое вещество и у себя в животе, и в горле, и в полости рта. Часть из нее выплеснулась через губу и теперь стекала у меня по подбородку. Я, счастливая, улыбалась и ласково смотрела снизу вверх на отрешенно-блаженное лицо своего господина, не смея подняться с колен, пока он не разрешит. А он разрешать не спешил. Каким-то умиротворенным взглядом смотрел этот 40-летний мужик сверху вниз на стоящую перед ним на коленях, только что выебанную его огромным членом в свой маленький ротик невинную 13-летнию семиклассницу, преданно и благодарно смотрящую на него снизу, расположившую свою мордашку рядом с его безмерно счастливым членом, и все еще проглатывающую остатки его спермы. Он смотрел так, будто не мог налюбоваться на эту идиллическую картину. В конце концов, он насмотрелся и, схватив меня за лямки рюкзака, одним рывком оторвал от пола, подняв с колен на ноги.
— Спасибо, мой господин.
Неожиданно для самой себя произнесла я. Господин удивленно улыбнулся:
— За что, дурочка?
— За то, что позволили мне искупить вину моего отца. А еще и накормили. — Добавила я улыбнувшись.
Мойвеликовозрастный друг тоже благосклонно улыбнулся и, одним движением стянув с меня и ранец и курточку, небрежно швырнул их в сторону. Еще секунда, и я уже в его страстных объятиях. Двумя руками он хватает меня за две половинки моей попки и энергично притягивает к себе. Еще бы. В свои 13 я еще не полностью оформилась и грудки, к примеру, были еще невелики, но что у меня уже тогда было весьма и весьма аппетитным — так это попочка. Я с детства любила различные сладости, ела много хлебобулочных изделий — поэтому моя попка уже тогда была не такой уж и маленькой, а вполне ярко очерченной, мякенькой, аппетитненькой. А благодаря занятиям спортом — еще и невероятно соблазнительной формы. По тому, с какой страстью мой хозяин Георгий Ахмедович начал своими ручищами мять мою попку, я поняла, что он ею сильно заинтересовался. Ну, значит надо удовлетворить этот интерес, подумала я. Игриво засмеялась, поцеловала любимого в щечку, а затем развернулась к нему спиной, уперлась руками в стену и выгнула спину колесом, предоставив дяде Жоре полную свободу действий. И дядя Жора не подвел. Стянув с меня поочередно розовые штанишки и беленькие в цветочек трусики, он получил возможность досконально изучить форму и внешний вид моей главной гордости — миленькой попки. Погладив меня немножко между ягодиц, а заодно и в области промежности (я уже давно обильно текла — так мне хотелось, чтобы этот мужлан меня, наконец, как следует выебал), дядя Жора засунул свой могучий и вновь твердый как кость член в мою девственную пизденку. Резким рывком он словно насадил меня на кол, безапелляционно вторгнувшись в мою девственность, разорвав в клочья плеву, и стремительно двинувшись дальше, разрушая все на своем пути. После каждого его толчка я стукалась мордочкой об стену, так как в руках, упершихся в стену, не хватало силы сдерживать мощные наскоки сзади. С такой же безумной агрессией, с которой армия победителей врывается в покоренный город, возрастной, но все еще преисполненный жизнью, самец врывался в покоренную, только-только созревшую самочку, пришвартовавшись к ней сзади. Он трахал меня как заведенный, 40-летний мужик, поставивший раком семиклассницу. Его огромный член, как мне казалось, жестоко разрывал меня на части, делал из глупенькой мартышки свиную отбивную. Поначалу мне было неимоверно больно, и я кричала пронзительно, по-детски жалобно, и повизгивала в такт, но потом, когда знающая свое дело дубина разработала мою дырочку, мне стало легче и я сама начала получать кайф от секса с настоящим мужчиной. Я стонала, подвывала, двигалась взад-вперед, стараясь помочь мужчине получше выебать девочку.
Георгий Ахмедович вдруг вышел из меня, стремительно развернул к себе лицом, и, набросившись со звериным рыком, как голодный зверь, впечатал меня спиной в стенку, а свою царь-пушку засунул мне между ног. Чуть ли не впервые с самого начала нашей с ним ебли мы оказались лицом к лицу. Его глаза торжествовали. Я смотрела на него с благодарностью — еще совсем недавно я не могла и мечтать о том, что мой первый молодой человек выебет меня так здорово. Я закинула ножки и обхватила ими талию своего кумира, а он неистово долбил меня, все больше впечатывая в стенку. Это было триумфальное спаривание могучего самца и молоденькой очаровательной самочки. Я обхватила своими ручками его могучие плечи, прижался к нему, насколько только возможно, и прошептала:
— Дядя Жора, мой папочка сейчас в школе учит детишек, а тем временем его собственного ребенка превращает в свиную отбивную его злейший враг!
Это фраза, похоже, свела с ума моего любимого, перешедшего на сумасшедший ритм долбежки, но я продолжала:
— Георгий Ахмедович, я слышала, что вы очень хотели мою мамочку, но она ошиблась и предпочла неудачника-отца. Теперь их дочурочка полностью в вашей власти — радуйтесь сладкой мести, хозяин!
Ну и в самый последний момент я успела выкрикнуть:
— Вы мой кумир, дядя Жора! Я мечтаю быть продолжательницей вашего рода, я мечтаю родить ребеночка, которому передам ваши гены победителя, и обещаю, что обязательно выращу достойного продолжателя рода победителей, даже если, наигравшись со мной, со временем вы бросите меня, как недостойную вашего члена!
Георгий Ахмедович взорвался. И я почувствовала даже не миллионы, а миллиарды сперматозоидов, штурмующих мою матку.
«Невозможно не забеременеть», — счастливо подумала я.
Мой кумир поимел меня, и теперь я вскоре стану молодой мамой. Вот папка обидится, если узнает, что я рощу сына Георгия Ахмедовича!
Но это был, конечно, далеко не конец. Мы с Георгием Ахмедовичем, счастливые, прошлись под ручку в саму баньку. Предварительно, правда, он снял с меня футболочку, шапочку и кроссовки — все то, что на мне почему-то оставалось до сих пор. Георгий Ахмедович сказал, что ебать тинейджера в белой футболочке, кроссовках и шапочке со смешно подпрыгивающими помпонами, было весьма забавно. Я поблагодарила его за комплимент.
Далее мы вместе неплохо попарились, и у моего кумира вновь встал как кол. Я стала думать, как бы так поинтересней его удовлетворить. В рот брала, в письку тоже. И тут я вспомнила про попочку. Тогда я еще не знала, что такое анальный секс, мне просто пришла в голову мысль:
«А что, если Георгий Ахмедович засунет свой член мне в попу?»
Я представила себе картину, она показалась мне очень унизительной, поэтому сразу возбудила. Но я подумала, что Георгий Ахмедович может быть против: ведь там узко, да и совать столь драгоценный орган в грязное вообще-то отверстие. Мне думалось, что эта идея вряд ли понравится дяде Жоре, но самой мне ТАК хотелось попробовать, что я решилась и, опустившись на колени, начала умалять:
— Георгий Ахмедович! Я делала для вас все, что бы вы ни пожелали. И впредь исполню любой ваш каприз! Все что угодно! И никогда не буду просить ничего для себя! Кроме этого раза. Сейчас мне очень-очень хочется и я умаляю вас, стоя на коленях умаляю: пожалуйста, поимейте меня в мою попочу, дядя Жора. Я никогда не забуду этого вашего подарка мне! Я буду вечно помнить, что вы согласились выполнить эту мою просьбу! Умаляю!!! В попочку! Пожа-луй-ста!!!
Георгий Ахмедович благосклонно согласился выполнить мою просьбу, и я сразу радостно встала рачком, игриво предлагая свою сладкую попку. То, что с моей детской попкой сделал Георгий Ахмедович, я думаю, можно и не рассказывать. Крик и визг стоял на весь поселок, а я еще долго не могла сидеть, но главное — Георгий Ахмедович был счастлив. Он потом всем знакомым меня представлял не иначе как «вот этой девчушке я порвал попку», а я с радостью показывала всем, какую симпатичную попку поимел мой хозяин. Он и потом неоднократно ставил меня рачком — моя попочка ему явно понравилась. А я терпела боль — лишь бы дядя Жора был доволен.