Так это что, был сон? Всего лишь сон?
— Ириш, идем в постель, окна завтра помоем, — он обнимает меня за талию, снимает с подоконника, бережно кладет в кровать, затем закрывает окно. — А еще лучше весной. А то, говорят, еще морозы будут.
— Андрюш, ты… — тихо спрашиваю, а к горлу подкатывается комок. — Ты на меня… не сердишься?
— За что? — он смотрит на меня в недоумении — я хорошо вижу в свете морозной луны.
— Ну… что я… не могу… родить…
— Глупенькая, — он улыбается, проводит рукой по моим волосам, целует губы, и я понимаю все…
Боже, какое это счастье, ощущать его внутри себя! Как он двигается, как пульсирует, как вдруг прорывается густой вязкой жидкостью! Как дрожит и выгибается, выплескивая остатки страсти, и как валится на тебя, вымотанный этим, опустошенный. Чувствовать его вкус на своих губах, слышать его еле слышный шепот: «Глупенькая моя, маленькая, красавица», отвечать лишь мимолетным поцелуем и одновременно проваливаться в сладостный сон…