— Сандре — свободное время, а с Катей осуществим первый прогон, — сказал он, входя вслед за одним из санитаров и женщиной в ее аквариум. — Надеюсь она сможет получить первый оргазм уже сейчас.
Кате приказали сложить руки сзади. Запястьями к локтям. Деловито связали ремешками. Затем с потолка спустили странное сооружение, представляющее собой небольшие фермы со свисающими ремнями. Сооружение немного пугало, но слова доктора обнадеживали. Если даже не тем, что она испытает первый в жизни оргазм, то тем, что ею сейчас займутся мужчины.
Через короткое время Катя оказалась пристегнутой в интересной позе — вертикально, с широко разведенными коленями таким образом, что ее ноги представляли собой живописную букву «М». Загудел мотор, и все сооружение вместе с распяленным женским телом на нем чуть поднялось. На такую высоту, которая, как с вожделением отметила Катя, как раз годится, чтобы мужчина, вставший перед ней или за ней, мог без труда засовывать член в любую ее дырочку.
Доктор кивнул санитару, который принялся раздеваться, и взял из рук того брелок. Внимательно глядя Кате в глаза, он включил вибратор. Женщина, которой не было необходимости сдерживаться перед незнакомыми людьми, зашлась в стонах. И даже попробовала поизвиваться, чтобы ощутить вибрирующий предмет во влагалище еще лучше. Конечно перед доктором и санитаром проявлять свое малодушие было тоже ужасно стыдно. Но в конце концов, член одного уже был в ее ротике, а второй исследовал все укромные местечки ее тела, когда мыл.
Безусловно добавляло стыда и то, что блондинка в «аквариуме» напротив вольготно расположилась на ковре, привалившись к стене спиной и широко раздвинув ножки. Ее пальцы то по одному, то по два исчезали во влажном влагалище, язычок облизывал полуоткрытые пухлые губки, распахнутые глазки блестели. Весь вид Сандры показывал, как она заинтересована в происходящем за стеклом действии…
— Очень хорошо! — сказал док и отодрал комок пластыря от лобка.
Катя взвизгнула. И от боли от своеобразной эпиляции. И от позора. Вибратор вывалился из нее. А вслед на ковер брызнул ручеек ее соков, скопившихся от периодической вибрации. Разве можно так течь? И главное не скрыть этого? Да и просто — предстать перед мужчинами распяленной в такой позе, что никаких секретов для них уже не было.
Ко всему прочему доктор начал снова ее мучить. Он нежно провел пальцами между ног. Не задевая нежных складок. Катя дернулась, но мужчина тотчас убрал руку. С полуоткрытых губ сорвался болезненный стон:
— Я поняла, доктор! Я больше не буду сама искать контакта.
— Умная шлюшка, — одобрительно кивнул доктор и снова прикоснулся к шелковистой коже.
Рука заскользила по внутренней поверхности бедер, подбираясь к источнику пульсирующего наслаждения. Мучительного и сладкого. Одновременно док чуть наклонился, и его язык также издевательски обежал вокруг набухшего до боли соска.
Катя стонала, закрыв глаза от натуральной пытки — нежные руки и язык, блуждая вокруг и около, приносили почти физическую боль, останавливаясь в миллиметрах от самых чувствительных мест. Практически пылающих адским пламенем.
И когда доктор наконец соизволил нежным, почти неосязаемым, прикосновением приласкать их, женщина едва не потеряла сознание от счастья. Теперь язык слегка теребил твердый бугорок, а пальцы скользили по истекающим влагой губкам. Иногда чуть сжимая их подушечками, и иногда чуть входя.
Эти прикосновения обжигали. Граничили с болью. Но и приносили такое удовольствие, что женщина, не прекращая стонать, молилась, чтобы они не прекращались.
Наконец доктор отстранился. Катя разочарованно вздохнула, но к своему ликованию услышала слова, обращенные к санитару, находящемуся сзади:
— Ты хотел первым попробовать свежую шлюху? Можешь войти в нее. Только войти. Потом не двигайся, процедура должна идти по расписанию.
Катя, едва не теряя сознания, почувствовала, как к ее губкам приставляют что-то горячее и округлое. А потом член скользнул внутрь. Проникая с легкостью, не смотря на внушительные размеры. Женское тело заизвивалось само по себе, желая вобрать твердый стержень как можно глубже.
Еще не веря в то, что это все же произошло, Катя согнулась в путах, расширенными глазами наблюдая, как между ее широко раздвинутых ног смотрятся налитые мужские яйца.
Однако доктор быстро прекратил эти, даже минимальные в стягивающих ремнях, телодвижения, всего лишь указав, что процедуру можно перенести на следующий день. Катя покорилась, не смотря на едва сдерживаемое желание почувствовать крепкий член как можно конкретнее. Она только позволила себе ласкать толстый стержень внутри мышцами влагалища. Да одной из заломленных назад рук гладила грудь прижавшегося сзади мужчины. Доктор не мог видеть и чувствовать и соответственно запретить. Зато в ответ на каждое сокращение, в ответ на каждое прикосновение ногтей к мужскому соску член санитара вздрагивал в ней. И даже такое минимальное сокращение вызывало взрыв наслаждения.
Между тем рот доктора стал более настойчив. Он то посасывал сосок, вбирая его глубоко, до самой границы темного пигмента. То теребил его твердым кончиком языка. То легонько прихватывал зубами. В такие моменты Катя даже забывала ласкать санитара, заходясь в стонах.
Наконец док слегка защемил соски пальцами и потянул их вверх. Затем вниз. Амплитуда становилась все чаще. Груди взлетали и падали, трепыхаясь. Это было вообще непередаваемым ощущением. Не смотря на стягивающие путы, каждое такое движение отдавалось во всем теле. И особенно в промежности. На миллиметр, на два, но женское тело двигалось на глубоко задвинутом в него члене. А когда доктор начал подкидывать аккуратные шары, едва не отрывая соски, он вдруг крикнул:
— А теперь трахни ее! Засаживай со всей дури!
И Катю начали трахать. Резко и грубо. Так что снизу раздались влажные хлопки…
Много ей не понадобилось. Всего несколько движений в ее растянутом влагалище, и она забилась в экстазе, крича и плача. Все ее тело жило особенной жизнью, крупно вздрагивая в такт сладострастным сокращениям между ног.
Оргазм все длился и длился. Катя кричала и извивалась, взвыв, когда санитар кончил в нее…