Часть 1 Дневник школьницы
12 сентября 1965 года
Сегодня я узнала, что Людка Синицына, давным-давно ведет дневник. Записывает в него все, что с ней происходит. Она даже дала почитать его мне. Уж, лучше бы не давала. Весело хихикая, она перелистала его, потом, открыв на одной из страниц, быстро сунула его мне. Там было описано, как, во время жизни в деревне, забравшись на колхозный сеновал, она отдавалась симпатичному соседскому мальчику. Детально, смакуя стыдные подробности, она красочно описывала, как это происходило. Тоже мне писательница! Но, меня это тем не менее задело. Я подумала, что так же, как это делает она, могу записывать все знаменательные события своей жизни. Должно, получиться интересно.
Итак, следуя ее примеру, я также решила завести свой дневник. Как задумала, буду, записывать в него все-все, подробно описывать в нем, все интересные и значимые события своей жизни.
Итак, событие первое – вот уже две недели мы учимся в седьмом классе. А второе – старший брат Люськи Синицыной – Сережка, неожиданно признался мне, что я ему очень нравлюсь, и он очень хочет со мной дружить. Не скрою, мне приятно слушать его стыдливое признание. Наверное, я приму его предложение. Мне кажется, он неплохой товарищ.
15 сентября 1965 года
Сегодня мне было ужасно стыдно. Поддавшись на Сережкины мольбы и уговоры, я пришла домой к Синицыным. Он сказал, что Люська, просила меня зайти к ней. Она мол простудилась, и вот уже несколько дней сидит дома. Оказалось, — ничего подобного не было. Люська элементарно прогуливала школьные занятия, именно поэтому ее не было дома. В общем, Сережка, просто напросто, заманил меня домой. Узнав об этом, я хотела, немедленно уйти, но он так умолял, так упрашивал меня, что я, дурочка, сжалилась над ним и безрассудно осталась у них.
Лучше бы я этого не делала. Стоило мне снять пальто, а затем пройти в зал, как Сережка сел рядом со мной на диван, и бесцеремонно полез обниматься. Я, конечно возмутилась, но это не подействовало на него. Мало того, он полез ко мне под кофточку и юбку. Я противилась ему, как могла, но где мне справиться со спортсменом – здоровым, сильным парнем, боксером. Он же силен, как бык. Опрокинул меня на спину, и без всяких уговоров, в одно мгновение, снял с меня трусы. Сопя как паровоз, он принялся страстно целовать меня «там». Со мной, ничего подобного, еще никогда не случалось. Лежа перед ним с бесстыдно раздвинутыми ногами, я едва не сгорела от стыда, потому что он увидел там все-все. Господи, что он обо мне подумал?!
Я страшно злюсь на себя, от того, что, несмотря на стыд, мне были очень приятны его пылкие поцелуи. Они меня так взволновали. И где он только этому научился?
Он так долго и жарко целовал меня там, что возбудился сам и у него наступил оргазм. Это было заметно по его мгновенно побагровевшему лицу, и тому, как он при этом задергался. Так ему и надо! Но, почему меня это так сильно взволновало?!
17 сентября 1965 года
Я никогда не прощу себе, что поддалась на Сережкины мольбы, как последняя дурочка, опрометчиво поверила в чистосердечность его извинений. Надо же быть такой наивной дурочкой, чтобы после того, что он делал со мной пятнадцатого сентября, снова придти к нему домой.
Все повторилось, как в тот раз. Мне было ужасно страшно и стыдно, когда он достал свой,… и я ощутила «там» его твердое прикосновение. Самое ужасное, что мне было приятно почувствовать его прикосновение. Я думала, что он на этом остановится, поласкает меня и все, но он, о, ужас, навалился, и до конца вошел в меня. Так, я стала женщиной. Боли, почему-то совершенно не было. Но, все время, пока он проделывал это со мной, я очень боялась показать ему, что мне это приятно (что он подумает обо мне?), а также забеременеть. Для меня это будет настоящей катастрофой. В самое последнее мгновение, Сережка, непостижимо каким образом, все таки успел вытащить его из меня, и на мой живот брызнула теплая струя его семени. А если бы он спустил ее там, внутри меня, и я бы от него зачала? Больше ни за что не пойду к нему!
Но, мне было приятно, хотя Сережке я об этом ни за что, не признаюсь.
21 сентября 1965 года
Я готова рыдать от злости. Ну почему я так люблю этого негодяя?! Он творит со мной все, что хочет. Сегодня я пришла к нему, и все повторилось. Самое ужасное, что я безропотно позволила ему это. Он полностью раздел меня и долго любил, тыча своим членом в мою возбужденную щелочку. Мне было невообразимо приятно.
Хочется плакать от злости. Ну почему я, такая глупая?
25 сентября 1965 года
Кошмар! И это еще старший пионервожатый! Наш пионервожатый Коля Марченко попросил меня остаться вечером, чтобы я помогла ему в оформлении стенда «Красной звездочки». Как образцовая комсомолка, верная чувству комсомольского долга, я не могла отказаться от этой работы, и хотя, срывалась моя очередная встреча с Сережкой, мне пришлось идти.
Сделав уроки, я прибежала в школу. Ее коридоры были непривычно пусты. Он сказал, что будет ждать меня в фотолаборатории, где печатает фотокарточки для стенда «Комсомольского прожектора».
В залитой тусклым светом красного фотографического фонаря лаборатории, было почти темно. Стоя рядом с ним, я с интересом смотрела, как он умело работает с фотоувеличителем, и тут я неожиданно почувствовала, что он лезет ко мне под юбку.
За кого он меня принимает?! Я попробовала воспротивиться ему, но история повторилась в точности, как это было с Сережкой. Коля, просто прижал меня к столу, затем поднял юбку и, сняв с меня трусы, спокойно вставил в меня свой член. Еще ехидно заметил гад, что я, уже не целомудренная девочка. Мне пришлось терпеть и ждать, пока он завершит свое дело. Нас едва не прихватил врасплох Роман Ильич. Воспользовавшись его спасительным приходом, я незаметно сбежала домой. И, весь вечер проревела под одеялом, потому что мне было хорошо, когда он меня …имел, прямо возле лабораторного стола. Неужели, я уже стала развратной и похотливой самкой?! Боже, что со мной происходит?
2 октября 1965 года
Коля, не дает мне прохода. Чтобы он навсегда отвязался от меня, мне пришлось его сильно припугнуть, я сказала, что если он не прекратит приставать ко мне с сексуальными притязаниями, я пойду и откровенно расскажу обо всем завучу школы, тогда, он пусть пеняет на себя. Он так здорово перетрусил, что от страха, побелел, как стена. Видя мое злое решительное лицо, он сразу поверил в реальность моего обещания.
Мне было немного грустно после этого. Ведь мы с ним еще недавно дружили, но мне надоели его приставания. Почему я должна давать ему, как только он захочет?