Бегая по квартире на правах сегодняшней хозяйки, я видела донельзя смущенную Леночку, крепко обнимая которую нетерпеливо щупает профессор. Не стесняясь моего присутствия, он обнял ее и, тиская тугие грудки, шарил в нее в плавках. Наверное, он ласкал ей щелочку, потому что Леночка была уже на взводе, сильно раскраснелась и возбужденно трепетала. Ее стройные ножки непроизвольно раздвинулись, и я видела, как они судорожно вытягиваются.
Жалея ее, я быстро сервировала столик, затем предложила им, выпить за дружеские отношения между преподавателями и студентами.
Выпив по моему настоянию два фужера, Лена захмелела и расслабилась.
Поочередно лаская нас, Александр Никифорович наслаждался. Видя, что я спокойно отношусь к его мужским вольностям, Леночка уже не столь остро реагировала на то, что профессор нескромно приподнял наши платья. Спустив трусики Леночки к коленкам, он страстно щупал ее миниатюрную половую щель. Порой он так глубоко запускал в нее палец, что я ждала, что он однажды окрасится ее девственной кровью.
Я вышла за новой порцией закусок, а когда вернулась, увидела, что, густо краснея от стыда, голая Леночка, садится на профессорский член, который окрашен ее алой кровью. Дело совершилось, и она, наконец, стала женщиной. Словно прося у меня прощение за распущенность, жалобно глядя на меня, приседая, она медленно опускалась на входящий в ее крошечную щелку член. Меня изумила его величина. Я, успела попробовать разные члены, в том числе и этот, но как-то замечала, что он так велик. Ее крошечные губки, спускаясь по стволу, с большим трудом обтягивали его волосатым колечком. Придерживая ее за раздвоенную попку, он с волнением смотрел, как ее миниатюрная щелочка постепенно поглощает его член.
Я налила вина и, поднеся фужер к губам девушки, дала ей выпить. Она взяла его, профессор отпустил ее ягодицы. Сев на его твердый ствол, который глубоко вошел в ее влагалище, она едва не подавиласьвином. Профессор жадно схватился за ее очаровательные грудки.
— Посидите, Леночка, отдохните, — с отеческой заботой сказал он, нежно гладя ее грудку и животик.
Раскрасневшаяся от вина и возбуждения Леночка дрожала, сидя на его ногах. Поглаживая ее подрагивающий животик, он соскользнул вниз и, нащупав скользкий бугорок клитора, начал страстно ласкать его. Судорожно вытягивая ножки, Леночка ножницами развела их в стороны. Она умирала от желания.
Приподняв ее, Александр Никифорович поставил в заднюю позицию, затем, держа за грудку, издавая стоны блаженства, принялся пылко ее любить. Девочка явно нравится ему. Стоя рачком, Леночка томно стонала, и выгибалась, похотливо подставляя попку под его двигающиеся бедра.
— О-о-о, какая ты прелесть! – Воскликнул профессор, и с силой всадил в нее член. Леночка пукнула, и судорожно дыша от натуги, прижала к нему попку. – Ты, великолепна девочка!
— Александр Никифорович! – Страстно вскрикнула Леночка. Ее тело круто выгнулось, и она забилась на члене, орошая пол струями мочи.
Не обращая на это внимания, он до упора вошел в нее и обильно наполнил ее лоно спермой. Отпущенная им, Леночка, качаясь от слабости, рухнула в кресло и, раскинув подрагивающие от угасающего экстаза ножки, бессильно откинула головку. На меня у него уже не было силы.
Вскоре, она стала студенткой.
Просмотрев список и увидев ее приписанную от руки фамилию, мы с ней переглянулись.
— Я, ни о чем не жалею Наташа. Спасибо тебе, за помощь. Лучше уж так стать студенткой, чем вернуться домой и постоянно выслушивать упреки мамы.
— Александр Никифорович, сказал, что хочет вместе с нами отметить твое поступление в институт.
Она, порозовела.
— О, я с удовольствием приду отметить наше поступление. Вечером мы пошли к нему.
7 Ноября 1967 года
Сегодня очередная, точнее 50-тилетняя годовщина Великой октябрьской социалистической революции. А мы с Ленкой валяемся в уютной профессорской постели. В его дверь, позвонили. Натянув халат, Александр Никифорович лениво поплелся открывать ее перед ранним и нежданным им сегодня посетителем. Судя по женскому голосу, это посетительница и, к тому же, молодая девушка.
7 декабря 1967 года
Я почти не живу в общежитии. Александр Никифорович до того часто уговаривает меня приходить к нему, что большую часть времени, живу у него, в общем, я практически стала хозяйкой его дома. Вместе со мной, неизменно ночует Лена. Она уже не конфузится вида своего обнаженного тела, а также спокойно относится к мужским вольностям профессора, обожающего щупать ее под платьем.
Однажды вместе с нами к нему навязалась в гости наша однокурсница Ольга Бартенева. Не обладая глубоким умом, она решила очаровать его своими прелестями.
Беззвучно подсмеиваясь над ней, мы с Леной возились на кухне, чутко вслушиваясь к звукам в зале. Там отбивалась от рук любвеобильного профессора обольстительная Оленька. Если она не поддастся ему, и не позволит забраться в свои трусы, то наверняка проиграет. В зале громко грохнуло, затем прозвучал суматошный вскрик.
Заинтригованные этими диковинными звуками, мы потихоньку подкрались к предусмотрительно неплотно закрытой нами двери зала. Стоя в позе страуса, прячущего голову в песок, сложившись практически вдвое, Ольга стояла, низко опустив к полу голову. Ее высоко задранное платье укрывало ее голову, трусы, валялись рядом. Держа ее за широкий, раскоряченный зад, Александр Никифорович, с чмоканьем, мощно засаживал ей.