Он молчит, хрипло дышит, стесняется и робеет. Оксана движется ладонью дальше, медленно гладя его горячее молодое тело. Козе понятно, что означает такое приглашение. Он жутко хочет его принять, но до сих пор не может поверить своему счастью.
В конце концов его дыхание окончательно срывается на полувздох, полувсхрип:
— Д… Да! Едем!
Оксана улыбнулась, незаметно и плотоядно облизнув губы. Она никогда не приглашала мужчин к себе, предпочитая трахаться на стороне. Но сегодня… Сегодня можно. Сегодня уникальный и отнюдь не рядовой случай.
Прощай, бар! Они поймали машину и поехали к ней домой. Окончательно обалдевший от такого поворота событий Олег робко жмется в темную глубину салона, но Оксана уже не в силах сдерживать себя и свое желание. Она вплотную пододвигается к нему, гладит его волосы и закрывает глаза, отдавая ему свои губы… Его губам. Таким сладким и страстным губам!
Господи, какая это была ночь! Именно такие часы, минуты и секунды называют — «потерять голову». И как незримо и навсегда пролетают эти самые часы и минуты… Ей казалось что они только что вошли в темный коридор ее квартиры, но за окном уже неумолимо светлело, а будильник пищал нечто гнусное и побудочное.
Шесть тридцать утра… А они не спали ни секунды. Нет, конечно были провалы в некое подобие сна, забытье, но она не на миг не теряла ощущения его колючей щеки у своих губ. Ах, рыцарь… Сейчас ты скажешь, что слишком рано и не надо никуда уходить…
Оксана осторожно выскальзывает из-под одеяла, а он мгновенно приходит в себя:
— Куда ты? Мы же только начали!
— Увы, мой мальчик… На том и закончили. Одевайся.
— Как?
— Так. Чему ты удивляешься? Мы здорово провели ночь, был классный секс, но сейчас мне пора на работу, а тебе домой, к маме.
С удовольствием поплескавшись в ванной, она тщательно красилась, постепенно превращаясь в великолепно-неприступную Оксану Вениаминовну, между делом наблюдая в отражении зеркала как рыцарь смущенно и неторопливо одевается.
Одевшись, Олег выходит к ней:
— Мы увидимся сегодня вечером?
— Нет. Мы больше никогда не увидимся и очень тебя прошу — не приходи ко мне.
— Но почему? — он подошел ближе и попытался поцеловать. Оксана Вениаминовна ловко уклонилась от поцелуя.
— Потому. Что. Игра окончена. Проснись — утро!
Рыцарь трогательно изумлен и растерян:
— Я не понимаю… Почему мы не можем продолжать встречаться, почему?
— Потому что расставшись, мы сможем встретиться вновь, понимаешь? Потом, когда-нибудь, не сегодня и не завтра… Но обязательно встретимся…
Она нежно, почти по-матерински целует его в лоб, тихонько подталкивая к двери:
— Все, Олежка. Уходи, прошу тебя…
Он пробует что-то сказать, но губы не слушаются, кривясь в попытке произнести что-то такое важное и единственное… Не удается. Он пятится в открытый проем двери, а она где-то очень глубоко в самой себе еще ждет этих, таких важных и несказанных слов…
Но он уходит. Совсем не по рыцарски — молча и глупо. Оксана закрыла за ним дверь, облокотилась на трюмо и сжала виски ладонями, от чего-то дрожащими ладонями… Игра действительно состоялась. Но она сможет ее продолжить, сегодня же, вечером, непременно. И если ей повезет, она сыграет еще круче и так будет каждый день, пока она жива и в состоянии играть свои полуночные игры… Аминь.