— Молчать! — Боец передёрнул затвор, отошёл на два шага назад и в сторону. — Давай, вперёд!
Спорить было бесполезно, да и грудь страшно болела после удара прикладом.
Красноармеец привёл их в центр деревни, где на завалинке дома сидело ещё двоё солдат, пыхтящих самокрутками. Завидев приближающуюся к ним процессию, они прервали своё занятие, затоптали окурки в землю и, взяв в руки «винтари», пошли навстречу.
— Гавриил, кого ведёшь?
— Да вот, кулацкая парочка, не всех видимо вывезли. Стоять! А, ну говори: кто такие? Как проникли на закрытую территорию? Шпионы?
— Лётчик я, в болото упал, а это . . моя невеста. — Пётр несколько замешкался, думая как представить Вайле.
— Ишь, как складно заливает. А тебе покажу лётчик! С невестой значит на прогулку летал? Ну-ну. Разберемся.
— Да ей богу! Войсковая часть 52888. Младший командир Сызранцев. Пётр Матвеевич. Можете проверить. А командир наш…
— Ты смотри, Никола, — вот сука: и номер части знает, и командира. А ещё врёт, что не шпион. Ты бы что получше придумал, морда кулацкая! Слушай, Никол, чего мы только за последнюю неделю не наслушались. Вот народ какой хитрожопый эти литовцы. Ничего, в Сибири годик-другой поживут, перемёрзнуться — как шёлковые станут, ещё спасибо скажут. А ну, давай их в сарай, к остальным.
Втроём солдаты отвели Петра и Вайле к большому сараю, где на страже стояли ещё два бойца.
— Не скучаете, орёлики? А мы вам тут ещё жильцов на постой привели, принимайте.
Уже когда закрылись двери и глаза чуть попривыкли к сумраку тёмного помещения, Пётр развернулся и стал стучать в створки ворот.
— Да, выслушайте же в конце-концов! Меня же ищут, с ног, наверно, сбились, а вы выслушать не хотите!
Снаружи послышался лязг передёргиваемого затвора.
— А, ну, гнида, отлезь! Ещё раз к дверям подойдёшь — стреляю без предупреждения! И чтоб тихо мне! Лётчик-налётчик нашёлся!
В сарае, на клочках сена сидели понурые, смотрящие в землю люди. Несколько молодых парней, старик со старухой, и молодая парочка с младенцем на руках. На вновь пришедших они взглянули одним взглядом, кто-то произнёс не длинную фразу на незнакомом Петру языке, Вайле ответила и потянула Петра в дальний угол.
— Пошли, сядем.
Когда они уселись на подстеленный Петром пиджак, девушка нагнулась к нему и тихо сказала:
— Не надо им сейчас говорить, что ты русский. Давай подождём немного, может всё образумится.
Самой ей в это верилось с трудом, но другого выбора у них и не было. Вайле испугалась, что ее присутствие может навредить Петру. Действительно, кто поверит происшедшей с ними истории? Но, с другой стороны, разве она, эта история, более сумасшедшая, чем весь этот мир? Быть может, ей следовало остаться на некоторое время на хуторе, отпустив Петра одного, чтобы потом он вернулся за ней. Быть может тогда Петр смог добраться до своей части без приключений. Так они просидели весь день, снаружи доносились голоса караульных, запах табачного дыма, быстрый украинский говор, прерываемый редкими раскатами смеха, позвякивание ложек о котелки. Луч солнца, проникающий сквозь узкую щёлку, лениво передвигался вдоль стены, пока не угас.
Несмотря на злость к сторожившим их солдатам, Петру было хорошо от представившейся возможности лишний раз посидеть рядом с Вайле, легонько гладить её волосы, слушать её тихое бормотание на непонятном ему языке. В её словах угадывалось что-то доброе, ласковое, и Пётр чувствовал эту доброту и ласку, которой Вайле делилась с ним.
«Чем плохо, что нас арестовали? Мы же вместе. В части так не посидишь: служба, полёты, потом их разборки. Хоть отдохну немного. Приедет их начальство — всё и утрясётся. А ловко он с винтовкой обращается — до сих пор грудь болит, сволочь.»
Обидно только, что гордость за Красную Армию, к которой принадлежал и он сам, была вызвана фактом их ареста. Пётр уже давно привык к жёсткому полу, перестав ёрзать своим «мягким местом», дрёма начала охватывать его, когда в наступившей темноте Пётр почувствовал, что кто-то осторожно дёргает его за рукав. Вздрогнув и открыв глаза, он увидел наклонившегося над ним молодого парня, приложившего палец к губам. Увидев, что Пётр проснулся, парень что-то сказал и сразу отошёл, махнув рукой, явно приглашая следовать за собой. Не осознавая толком что происходит, он поднялся, отряхнул пиджак и последовал за незнакомцем, взявшись за руки с Вайле. Так они прошли в противоположенный угол сарая, и тут Пётр скорее почувствовал, что кроме их троих в сарае больше никого не осталось. Так оно и было. Парень опять сказал что-то на своёмязыке и словно провалился.
«Вот, уже двое.»
— Пошли, они подкоп сделали, — сказала ему на ухо Вайле.