— Ты уверена, что хочешь этого? — Тихо спросил он.
Покорный взгляд был немым ответом на его вопрос.
Арес с кошачьей пластикой зашел за спину девушке и внезапно резко схватил ее за волосы, а потом толкнул к дивану. Илона не удержала равновесия, и он ухватил ее за майку. Громкий треск разрываемой ткани сопровождался коротким женским вскриком, перешедшим в глухое мычание: мужчина с силой запечатал ей рот ладонью.
— Ах ты ж, сучонка… — Он сорвал с нее юбку, навалился на девушку всем весом своего тела и начал с силой разводить ее крепко сжатые ноги.
— Нет, нет, не надо… — Головой она понимала, что это игра, но тело подчинялось рефлексам, заложенным природой.
Одной рукой он крепко ухватил ее за подбородок, а другой уже вовсю хозяйничал у не между ног.
— Так-то лучше, детка. Сейчас я тебя буду насиловать. Долго и со вкусом. Ты даже не представляешь себе, как приятно не просто трахать такую красотку, а брать ее против воли. Ты только вслушайся в это слово: «насиловать». Не брать, не трахать, не иметь, а изнасиловать девчонку. Ох, как же ты у меня сейчас будешь визжать!
Он вошел в нее грубо, словно врубаясь в непроходимую чащу. И эта резкость от мужчины, который еще только что был нежным и неторопливым любовником, довела девушку до точки безумного возбуждения. Каскад оргазмов, последовавших один за другим, стер на мгновение из памяти все ее прошлое. Не было больше такой женщины — Илоны. Осталось только обнаженное чувство удовлетворения, сжимающееся сладкой судорогой по всему телу.
И она завизжала, как малолетняя школьница, которую впервые затащили в кусты. Дикий звук, поднявшийся откуда-то из глубин легких, вырвался из ее горла и застыл на самой высокой ноте.
— Сучка… Трахнутая голенькая сучка, — приговаривал Арес в такт своим быстрым движениям. — Люблю таких голеньких девочек. Они так беззащитны в своей наготе. Эти грудки… Эти волосики… Эти славные босые ножки…
Возможно, Арес был психологом. Возможно, он просто вошел в роль. Илона где-то слышала, что такой словесный поток… даже не эротизма, а открытого порно характерен для маньяков. Но сейчас ей только хотелось, чтобы он не останавливался и продолжал свою безумную игру.
— Давай, девочка, двигайся, доставь мне удовольствие, — он широко развелее ноги в стороны. — Жалко, что ты не целочка. Ох, как же это сладко — изнасиловать девственницу! А как бы ты извивалась, пока я бы рвал твою тонкую пленочку! Но ничего, я сейчас тебя поимею так, что неделю будешь отлеживаться!
…Илона летела сквозь пространство куда-то ввысь, сквозь звезды и галактики. Эта дикая игра подвела ее вплотную к безумию. Цепляясь остатками разума за ускользающую реальность, она понимала, что возможно, больше никогда не испытает ничего подобного.
— Да ты же вся мокрая, шлюшка! — Он вышел из нее только для того, чтобы резко перевернуть девушку спиной вверх.
… Илона никогда раньше не пробовала анальный секс. Но игра завела ее, притупила болевые ощущения, и поэтому когда он вставил свой член в ее маленькую дырочку между ягодиц, испытала только чувство, как будто ее медленно растягивает в стороны что-то нежное и упругое.
В полированной поверхности шифоньера она поймала отражение их фигур. И вид самой себя, поставленной раком, с мужчиной, активно вгоняющим пенис ей в попку, заставил ее заново отправиться в путешествие к звездам.
… А потом она просто потерялась во времени. Мир словно перестал существовать.
«Я умираю», — почему-то подумала она, и вслед за этим в голову пришла другая мысль: «Нет, я рождаюсь заново».
Было такое ощущение, как будто она вынырнула на поверхность с безумной глубины. Перед глазами кружился разноцветный хоровод, постепенно приобретая очертания лица Ареса. Он опять перевернул ее на спину, но теперь уже любил ее нежно и аккуратно, покрывая ее лицо короткими горячими поцелуями.
Она подалась навстречу ему, оттолкнувшись от дивана, словно пытаясь вспорхнуть, как птица.
… Наслаждение острое, как боль, взорвалось где-то внизу и мощной ударной волной растеклось по всему телу, забивая напрочь все остальные пять чувств, уменьшая вселенную до размеров крошечного шарика, горячим угольком пульсирующего ниже пояса, сжигая дотла.
И откуда-то сверху, из звездной туманности, она слышала стон своего любовника. Стон мужчины, извергающего семя в любимую женщину.
Небо обрушилось на нее тяжестью лебединого перышка. Мир тряхнуло, и он встал на свое место. Илона тихо пробормотала — уже непонятно, Аресу или самой себе:
— Все. Спать. Я сейчас и шага сделать не смогу без посторонней помощи.
И провалилась в темноту.