— Отпусти, — попросил я сестру, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, — Я очень сильно хочу в туалет.
— Я тебе уже сказала, — отрезала Наташа, — Никакого туалета до прихода мамы!
Заметив, как Оля с Ксюшей тихонько хихикают, я смутился еще больше.
— Кстати, кто-то забыл, как надо проситься на горшок, — с улыбкой заметила Наташа, — Надо говорить «хочу писать» или «хочу какать». Давай, Саша! Попросись, как положено. И тогда я спущу тебе штанишки и посажу на горшок.
— Смотрите, как покраснел, — засмеялась Ксюша.
— И потом, когда сделаешь все свои дела, снова меня позовешь, — продолжила Наташа, — Особенно если сходил по-большому. Потому что кто-то должен вытереть тебе мокрой тряпочкой грязную попу.
Девушки снова засмеялись.
— Так что, Саша? – выжидающе посмотрела на меня Наташа, — Будешь проситься на горшок?
Я смущенно молчал, отказываясь верить, что Наташа действительно хочет заставить меня ходить на горшок, еще и у всех на виду.
— Ты будешь проситься на горшок или нет? – повысила голос Наташа, — Что, так и собираешься тут лежать?
Неожиданно Наташа схватила мои лодыжки и сняла мне тапочки.
— Что ваша детская медсестра советовала, чтобы заставить малыша сходить по-маленькому? – со смехом спросила Наташа Олю, — Просто пощекотать? Сейчас Саша у меня быстро на горшок попросится.
Наташа принялась щекотать мне ступни. Я начал извиваться на кровати в тщетной попытке вырваться из рук сестры-девятиклассницы.
— Ну ты даешь! – засмеялась Оля и вслед за ней Ксюша.
Не в силах больше бороться с нестерпимым позывом, я пустил в трусы горячую струю.
— Ой, Наташа! – первой заметила Ксюша, — Твой Саша кажется описался.
— Действительно, появилось мокрое пятно между ног, — с улыбкой подтвердила Оля.
Наташа оглянулась и начала рассматривать меня между ног. Я продолжал вовсю писать, не зная куда деться от смущения.
— Быстрее вставай с кровати! – крикнула мне Наташа, словно очнувшись от шока
Сестра дернула меня за руку, заставив встать.
— Ай-яй-яй, — покачала головой Наташа, — Только посмотрите, что наделал. Пододеяльник с одеялом точно стирать придется. Наверное и простыню тоже.
Полминуты стояло молчание.
— Почему ты, Саша, всегда такойупрямый? – раздраженно спросила меня Наташа, — Я просто хотела, чтобы ты попросился на горшок. Что, так трудно это было сделать? Терпел до последнего, пока не описался!
Оля с Ксюшей молчали, но было заметно, что девушки еле сдерживаются, чтобы не расхохотаться.
— Ну все! – заявила Наташа, — Раз ты писаешь в штанишки, как маленький, ничего не остается, как до прихода мамы обращаться с тобой, как с ясельным малышом.