Через пару минут Дася была в истерике — от стонов и мурлыканья перешла к крику, вертелась и извивалась, как рыбка на сковородке, по щекам текли слезы… Эта новая для нее ласка, впервые испытанная Дасей, просто свела ее с ума. Бедрышки ее танцевали — совершали движения, хорошо знакомые мне: прижимались ко мне киской все плотней и тесней, ножки хотели сделать шпагат… На ней была только короткая юбочка и трусики, и я залез туда, тронул совершенно мокрую ткань под юбкой… но тут же ножки свелись, сжались, и Даська протестующе заурчала.
Ах, так, подумал я и разозлился — ну, сейчас ты у меня получишь, — и впился ей в набухший сосок, вдавил его языком в грудь — испытанный, безотказный прием, — правой рукой мну другую грудь, пропускаю сосок между пальцев, левая скользит кончиками пальцев по спинке — окутывает ее невидимой паутинкой… Даша закричала, я даже испугался, не сделал ли ей больно, отнял лицо, гляжу на нее — и вижу мутный, остановившийся взгляд, горящее лицо, стекающие по нему капельки — и блаженная улыбка, полная такого бездонного счастья, что я сам чуть не закричал от любви к ней.
Возбуждение стало невыносимым. Я сделал еще одну попытку освободить Дасю от одежды — снова провал. Как я потом узнал, Дашуня, глупенькая, сильно стеснялась того, что она там мокрая — думала, мне будет противно и я надумаю невесть чего 🙂
Тогда я решился на другое. Сам сильно стеснялся, но и завелся ужасно — плохо соображал, что делаю. Снял с себя верх, оголил торс — прижимаю Дашку голым телом к себе, грудь к груди, тру ее об себя, а она — как мягкая губка в моих руках, готова растечься по моему телу. Тут я расстегиваю и снимаю брюки, и тут же, пока не успел испугаться — трусы. Все, мосты сожжены, и Дашка расширенными глазами глядит на мой торчащий член. Никогда я еще так не стеснялся и не возбуждался, оголяясь при женщине…
Я хотел продолжить ласки голым, пободать ей членом мокрые трусики — в надежде вдохновить Дашуньку на секс. А нет — так хоть помастурбировать прямо при ней, утолить зверское желание, разрывающее меня. Но Даша робко так, медленно поднесла руку к члену, коснулась его, от чего я сам дернулся, как угорь, а затем нагнулась, свесив свои умопомрачительные груди, и поцеловала его — раз, потом другой, потом и с язычком, — и смотрит на меня: нравится ли мне?
Я даже не думал о минете — мне казалось это грубым, унизительным для девочки, не знавшей плотской любви, — а тут просто ошалел от кайфа и радости. Я стал направлять ее, подсказывать, как и где — и через минуту бурно кончил ей в рот. Она, конечно, удивилась, выпустила член изо рта, он ей стрелял спермой в лицо, — а она морщилась и сжимала рот. Я выдавил из себя «глотай!», и она проглотила сперму, глядя на меня широкими-преширокими глазами…
Она морщилась, ей было противно, — и меня переполняли одновременно и стыд за все это, и блаженство после оргазма. Я растер ей сперму по личику, объяснил, что это, мол, полезно для кожи — сто раз слышал это, но понятия не имею, правда или туфта… Этот первый в ее жизни минет ей не очень понравился, я видел, но все вместе раздразнило в ней настоящую животную страсть. Я приласкал ее еще, выразил, как мог, благодарность — ей стало приятно, что она доставила мне такое удовольствие, щечки ее расползлись в стороны, — и вынужден был оставить кипящую Дашуню в одиночестве — бежать на встречу… Мне было не по себе, что сам я удовлетворен, а женщину оставляю в таком виде — но я просто не знал, что делать.
Я мог только догадываться, что она вытворяла, когда осталась одна 🙂 Наутро, когда я пришел, глаза у нее были красные, воспаленные, и она сильнобычилась и стеснялась, — и я понял, что больше так нельзя, надо действовать. Я отвел ее в комнату — а на мне как раз был подходящий костюм, парадный, с галстуком, — театрально стал там на одно колено, все как полагается, и торжественно попросил у нее руки. Это был, конечно, спектакль — все для удовлетворения Дашулькиного не знаю как назвать, женского достоинства, наверно, — но я старался быть очень серьезным.
Реакция была такой: «Ой!.. Ты что?! А… когда?» Я сделал вид, что, мол, «ответ не по форме» — «да или нет?». А она: «а ты как думаешь?» — бросилась на меня, обняла, и давай целовать, а у самой слезы текут. Дашуня моя никаких формальностей не признает, всегда была непосредственной, искренней, и всегда глубоко переживала…
Дальше я сделал так: узнал, когда Дашки не будет дома, в ее отсутствие заявился к ним — и ошарашил ее родителей просьбой о скорейшем браке. Мама охнула: «Беременна?!..» 🙂
С родителями Дашиными у меня тогда завязались (и остались) особые отношения, теплые, почти семейные. Они меня чуть ли не боготворили, старались мне угодить во всем, кормили всякими вкусностями, ухаживали — мне даже неловко было. Я тогда оплатил все Дашунькино лечение, не позволил им потратить ни копейки — мысль, что я самостоятельно спасаю такое чудное создание, радовала меня просто необыкновенно. Я помогал ей ходить, возил на занятия и везде, где успевал. Потом я нашел того водилу… Часть денег из компенсации, полученной после суда, родители хотели отдать мне, но я не взял, конечно, даже обиделся на них. В общем, отношение ко мне было особое, и я на это, честно говоря, немного рассчитывал.
Я предвидел, конечно, все возражения, которые прозвучали: Даша — школьница, мы знакомы полгода, и вообще — типа ранняя любовь непостоянна, обманчива, и т.п. Я сказал, что все это справедливо. Но с другой стороны, я сказал, сколько сейчас браков без любви, сколько разводов и вообще разврата (я поддал жару)? А если не удастся долго терпеть, если гормоны окажутся сильнее разума — кто знает, что будет? Сможем ли мы долго терпеть, не изменяя друг другу? Мы ведь люди порядочные, до свадьбы не позволим себе ничего такого (это я дипломатию развел). И тогда — кто знает, какой человек встретится Дашке? А я-то ее люблю, и так люблю, что готов все для нее отдать (это уже не дипломатия была). И она меня любит. Так может быть, лучше поддержать эту любовь, пока она есть, и закрепить и развить ее уже в браке, а не ждать непонятно чего, пока она не остынет, а гормоны не потащат налево? Зачем ждать журавля в небе?
Я не слишком надеялся покорить их этими аргументами, и готовился к долгой осаде, — когда вдруг они подействовали сразу, неожиданно, и папа, растроганный, сказал маме — «Ну что, мать, вдарим в смычки?..» Дашина семья — еврейская, колоритная, я еще не изучил всех их выражений, но интуитивно понял, что я убедил их, и они согласны! Наверно, такого у нас не было еще никогда: чтоб девочка выходила замуж, не окончив 10 класса и не потеряв девственности, и чтоб родители были за! 🙂 Мои родители, правда, немного усложнили ситуацию, но тут тоже все быстро решилось…
…Я дожидался Дашку, сам не веря своему счастью, и обсуждал с ее родителями, слегка обалдевшими, всякие детали и сроки. И сам я был, честно говоря, в каком-то ступоре. Да и то ведь: с бабами путался, а женат не был ни разу 🙂
Пришла Дашка — а мы ее встречаем все втроем, такие странные, торжественные, смотрим на нее. Она удивилась — «мама, папа, что случилось?» А мама — давай реветь: «Доця-я-я!..» 🙂
Когда доцю поставили перед фактом, что через два месяца она будет замужней мадам, она вначале таращила глаза, а потом, как писал наш любимый писатель Грин, «вымазала меня слезами восторга». Визгу было на весь дом… Никогда еще, наверно, невеста не выражала свою радость и любовь такими нечеловеческими звуками:)
Вот такие истории бывают в жизни. Авария – это плохо, я все на свете готов отдать, чтоб Дашка никогда так не мучилась, но все ж таки… не будь аварии – не было бы и нашей любви. Неисповедимы пути 🙂
Продолжение следует…
e-mail автора: vitek1980@i.ua