Но ладони скользили по моей пояснице, порхали по спине, заходили на руки, ныряли в подмышки, ласкали шею, зарывались в волосы на моем затылке и вновь опускались вдоль позвонков вниз до самой поясницы. Эти ладони касались моей кожи в миллиметрах от того места, где начинались ягодицы, но тщательно, строго, раз за разом, избегали даже намека движения туда. И после минуты таких ласк, я поверил, что этот юнга не покусится на мою попу.
Именно поэтому я пропустил то мгновение, когда это случилось! Ладони соскользнули на мою попу. Нежно, мягко. Они легли на ягодицу, слегка ее сжав. Я почувствовал это прикосновение, я ощутил его, я, будто электричеством, оказался пронзенным этим движениям. Оно были одновременно постыдными (это ведь было прикосновение к моей заднице!) и невероятно… как бы это сказать… освежающим. Да, освежающим. Это было так необычно, так остро, так проникновенно, что я не смог бы позабыть это первое прикосновение ладоней к моей ягодице и через тысячу лет!
Губы тоже переместились по моей спине ниже. Как это было ни невероятно, но к стыду, дискомфорту и возмущению в моих ощущениях примешивалось легкое удовольствие от этих прикосновений.
Потом неизвестный мне юнга сместился немного и оказался у меня сзади. Наверное, он нагнулся. Или встал за мной на колени. Потому что еще через мгновение его губы оказались на моей ягодице. Опять стыд, опять взрыв возмущения и… да, мне было приятно. На коже остался влажный след. Теплые упругие губы прильнули к моему заду. Они были мягкими. Они были нежными. Они слегка сомкнулись, едва ощутимо сжав мою плоть… Все внутри меня натянулось взведенной тетивой…
А следующий поцелуй уже коснулся соседней половинки попы. А ладони сжали бедра прямо над коленями. Сжали. Замерли. И развели их еще больше.
На моей коже опять проступила холодная испарина.
Ладонь скользнула по бедру вверх, и, пока губы продолжали целовать, а зубы кусать одну из половинок попы, мягко коснулась мошонки снизу.
Меня будто пронзил выстрел бластера. Это было… Это было так… Мой член мгновенно подскочил от волны возбуждения.
Ладонь скользнула еще дальше. Пальцы прощупали одно из моих яичек. Достаточно мягко, чтобы не причинить мне боли. Одновременно с этим на коже своей ягодицы я почувствовал влажный и шершавый язык. И пока он лизал складку прямо под ягодицей, ладонь продвинулась еще дальше и коснулась ствола моего члена.
Что я мог поделать с волной удовольствия, которая прокатилась по моему телу? Мне кажется, в каком бы жутком положении мужчина ни был, если его возбужденного членакасается нежная ладонь, он почувствует удовольствие.
Так я лежал на столе, голый, неподвижный, с чьими-то губами, целующими мои ягодицы, с зубами, кусающими мою кожу, с языком, лижущим мои бедра изнутри, и с ладонью, поглаживающий мой твердокаменный член.
И (что я могу с собой поделать!) я чувствовал не только стыд и страх. Меня накрывали волны удовольствия. Мне было непередаваемо приятно.
А юнга позади меня все больше распалялся. Его ладонь оттянула кожицу с головки моего члена. Пальцы потрогали обнаженную уздечку, и я, если бы мог, взвился бы от удовольствия, нахлынувшего на меня.
Как и все школьники, я проходил онанизм на уроках секса, и, помнится, на практическом занятии просто обалдел от своего первого оргазма. После этого онанизмом я занимался часто, но, увы, уже тех ощущений не было. Теперь же то, что я чувствовал, было намного, намного-намного, намного-намного сильнее того, что было со мной два года назад.
Даже моя единственная девушка (увы, она была просто учебным секс-роботом на тех же уроках секса в школе) не доставила мне такого невероятного удовольствия, которое накрывало меня сейчас.
Я замычал. Стонать я не мог, и поэтому я издал единственный звук, на который был способен – я замычал.
А ладонь все уверенней поглаживала головку моего члена, и я плавал и плавал на волнах удовольствия.
Юнга за моей спиной перестал поглаживать второй ладонью мои ягодицы. Его рука проникла между половинками моей попы. Пальцы коснулись ануса. И не только коснулись. Они стали поглаживать его.
Удовольствие мгновенно отошло на второй план. Я продолжал ощущать мягкие теплые пальцы на головке члена, сильные губы на попе, но теперь я не мог не думать (с ужасом!), что, оказывается, юнга готовил мне отнюдь не петтинг.
Анальный секс мы в школе тоже проходили, но проходили только теоретически. Что анальный секс с женщиной, что с мужчиной. Конечно, некоторые мои одноклассники пробовали его, и я знал не только то, что вычитал в учебнике по гомосексуализму, но и их впечатления. И главное, что я усвоил из их рассказов – это больно! И довольно стыдно, даже когда по согласию обоих…
Я вслушивался в то, как поглаживает мою дырочку палец неизвестного юнги, и просто сгорал от стыда, позора, унижения (меня вот-вот изнасилуют, а я даже возмутиться не могу!). Да и не хотел я, чтобы мой первый настоящий секс был с мужчиной. Да еще и в роли принимающего! Не об этом я мечтал, думая об одной девушке-юнге из медикобиологической команды…
Парень позади меня вдруг исчез. Пропала его ладонь на моем члене. Пропал его палец на кольце ануса. Исчезли губы, зубы, язык. Не было больше прижимающегося ко мне разгоряченного тела.
Я услышал шаги. Удаляющиеся шаги. Я должен был почувствовать облегчение, но вдруг понял, что я чувствую разочарование.
Но длилось это недолго. Раздался звук зиппера. Вновь раздались шаги, но теперь они приближались. Еще через мгновение я понял, почему юнга уходил. Уверенная ладонь отодвинула одну из моих ягодиц, и на моем анусе оказалось что-то холодное. Крем. Юнга принес крем и теперь размазывал его по моей дырочке.
Потом палец попытался проникнуть мне внутрь. Наружный сфинктер он, конечно, прошел легко – минутный парадокс отключил тот сфинктер. Но вот внутренний… Внутренний сфинктер непроизвольно сжался еще сильнее, и палец уткнулся в него, не в силах преодолеть. Вот и первая боль. Пока вполне выносимая.