— Ох, Коростылёв, все вы мужики одинаковые. Вижу я, как ты мучаешься. Не больно тебе в трусах?
— Больно. Но снимать не буду.
— Почему? — искренне удивилась она
— Я не буду оголяться один
Похоже, она приняла мои правила, потому что молча начала расстёгивать блузку
— Этого ты хотел, Коростылёв, признайся честно? Этого? — уже начали показываться туго торчащие дойки грозившие разорвать лифчик. Я онемел и теперь уже в свою очередь медленно стал стягивать трусы.
Марина, не забывая раздеваться, упёрлась мне взглядом в пах.
— Да, этого, но ещё не всё, — я почти стянул трусы до середины бедра, но член ещё не был виден. Всё ж должно быть по-честному.
О, вот блузка уже на столе валяется, а передо мной восьмое чудо света.. светы… всмысле Марины, и не восьмое, а где-то полная четвёрка. В лифчике, правда.
— Володя, я стесняюсь. Не могу так, — ну начинается.
— Что случилось?
— Володя, они некрасивые у меня, большие, толстые, ореол на полгруди, — странно, а чё тогда описывает?
— Да брось ты что, они офигенные, — сколько ж комплексов мне победить надо?
— Ну… ну ладно. Но только ты тоже снимай!
Р-р-раз! Трусы съехали вниз, и на волю вырвался мой сидящий… эээ, стоящий на вынужденной пенсии член. От близости сочной голой женщины рядом он воспрял так, как уже давно не было — мошонка подобралась, кожа оттянулась так, что, поди, лопнет, головка пульсирует аж.
Марина освободилась из лифчика, и в ту же секунду из чашек бюстгальтера появились редко встречающиеся стоячие натуральные груди. Соски были розовыми, слегка припухлыми, с ярко очерченным широким ореолом. Остался вопрос — чем думал её бывший муж, который бросил всю эту красоту?
— Охуеть… — только и смог сказать я, рука уже сама потянулась к члену
— Мда, Коростылёв, только и думаешь о своих привычках дурных. А ну-ка руку убрал! У тебя ж живая женщина рядом, — ведь, правда, что-то туплю я. — Ты вообще с женщиной умеешь обращаться? Я тут разделась, а ты сидишь и молчишь! Не мне ж командовать всё время…
И как я не сообразил, все, кто любит командовать на работе, любят, когда ими командуют в постели. Ну, обычно так. Ничего не говоря, я встал с членом наперевес, подошёл к ней и, крепко обхватив талию, прижал к себе. Мы слились в глубоком затяжном поцелуе. Она обсасывала мой язык как леденец, а я тёрся членом о её сливочные бёдра. Руки мои нещадно облапливали её нежные ягодицы, пальцы исследовали отверстия. Боже, какие нежные губки, уже прослезились, уже жадно втягивают мои пальцы внутрь. Заебу я тебя, Маринка, ох заебу.
Хватит поцелуев! Отлипаю от языка и обхватив (с трудом) снизу её вкусные шары жадно присасываюсь к большим клубничным соскам. Какое наслаждение! Сосок мягкий, податливый, постепенно твердеет под языком. Марина охает, обнимает меня, и хватает периодически то за мою задницу, то за одеревеневший хуй. Обработав хорошо один сосок, перехожу к другому. Мои пальцы уже сами трахают её сочащуюся половую щель и трут чувствительный клитор. Маринку трясёт, она целует мою голову, и её ногти периодически впиваются в меня.
— Володька-а-а-а…! Щас же вахтёрша придёт! Ох, ненасытный какой, подожди, .. ах… не могу… да отпусти же меня хоть на секунду, ты смотри, присосался!… — моя секс-бомба выворачивается и быстренько к двери — раз на ключ заперла.
— Ну что, половой гигант, продолжим? Хватит уже взаимной мастурбации, я хочу, может, член твой сосать, а то… вредно это столько не кончать.
Я радостно сел на стол, гордо выпятив свою колбасу.
— И что? И что мне с этим делать? — стала руки в боки, грудь вперёд. Нет, я щас точно на неё накинусь.
— Минет делать.
— Что? Что ты как мальчик? — смеётся
— Соси, говорю
— Я не слышу, что-что? — наклоняется поближе ко мне
— Соси, говорю, сука! — хватаю за волосы и нагибаю к члену. Но это было уже излишне. Маринку явно заводила грубость, потому что передо мной стояла красивая брюнетка с отставленным задом и задорно с жаром обсасывала мне член. Минет она делала умело, с жадностью. То концентрируясь на головке. то захватывая ствол до середины. Мне было просто невероятно. Марина убыстряла темп, а у меня в яйцах уже сильно щекотало.. ещё… тааак… ооо… оо ООХ… твою ж мать как хорошо! Мощный заряд который я копил для послеобеденной дрочки весь высвободился в горячий рот моей начальницы, мне казалось что там наберётся на стакан, но Марина всё это проглотила как ни в чём ни бывало.
— Люблю я это дело.
— Сосать?
— Да, дурачок. А что ж ещё? Я ведь женщина. Мне нравится член. У тебя он к тому же большой, — вот как она так умеет? Одна фраза и я почти уже готов к действию.
— А мне нравишься ты. Всё твоё тело, Маринка
— Ты ж меня ненавидишь, — опять ехидничает, — от любви до ненависти… ?
— Вот с ненавистью и отдеру тебя!
— Не верю.
— Доказать?
— Докажи!
Кажется, моей мечте сбыться вот не суждено — ручка двери задёргалась, а потом мы услышали громкий стук.
— Марин, ты опять допоздна засиживаешься? Что за привычка запираться? — старушечий голос разорвал нашу идиллическую атмосферу.
— Лариса Павловна! Сегодня опять надо отчёты закончить, я скоро! — Марина в шоке начала одеваться, я уже сам силился натянуть плавки на торчащий пенис.
— Отпирай уже, мне тут полы мыть надо, а то пока ключ найду тут, — за дверью закряхтели.
— Сейчас, Лариса Павловна! — кричит Марина в сторону уже почти одетая
«Спрячься за шкаф!» — громко шепчет моя нимфа, и я уже как бывалый любовник сливаюсь с местностью.
Марина отпирает дверь, и до моих ушей долетает следующий диалог.
— Лариса Павловна, давайте я закончу тут, я быстро, мне 10-15 минут надо, просто ходить буду по кабинету за бумагами, снова натопчу, а? — затараторила Марина, стимулируя уборщицу ретироваться.
— Ох, ну что с тебя взять, ладно. Схожу пока туалет промою.
Когда уборщица удалилась, Марина подошла ко мне.
— Мы сумасшедшие! Жди меня на улице, я быстро, — и одарив меня влажным поцелуем вытолкала за дверь. Через 7 минут Марина спустилась за мной вслед. Не буду рассказывать, как мы добирались до дома — это было быстро и незаметно для нас. Марина пару раз по дороге целовала меня взасос, а я руками пытался залезть в её интимные места. Марина шептала мне на ухо, что я просто так не отделаюсь от неё сегодня, потому что надо начатое завершать. Член мой радостно стоял всю дорогу, причиняя мне сладкие муки.
В Марининой квартире открывалась следующая радующая глаз и половые органы картина: на широкой кровати, высоко задрав к пышным сисям ножки, лежала, закинув голову назад, Марина Георгиевна. Её периодически трясло, а из горла вырывались стоны наслаждения. Её руки крепко держали ступни и, иногда опускаясь вниз, крутили уже бордового цвета соски — у беззащитно раскрытой промежности вовсю орудовал языком натренированный на предыдущих подружках Владимир Коростылёв. За свою не слишком долгую половую жизнь он хорошо разобрался в строении женских половых органов и старательно облизывал и обсасывал крупный, размером с горошину, клитор Марины, который венчал гладко выбритое розовое лоно.