В это утро все было как обычно и не совсем обычно. Солнце вставало над морем, окрашивая его в нереальный бирюзовый цвет. Особую прелесть этому придавало то, что перед самим рассветом опустился легкий туман, и теперь, в лучах восходящего солнца, он казался подсвеченным изнутри. Словом, если бы я был японцем, то сказал бы — красота, достойная того, чтобы о ней сложили хокку.
… Ну всё, наш трудовой семестр закончился. Стройотряд распущен и мы едем домой. Ну вот — мы возвращаемся. Парни поехали в плацкарте, а я взял два билета в «СВ» — у меня 500 рублей только заработанных в стройотряде. Так, 7 вагон, 7 купе. Это к удаче? А что-то проводница глаза прячет. Ладно, нужно быстрее — поезд проходящий. Открываю дверь купе и привет! — сидят двоё «орлов» в майках, в наколках. Всё ясно! Какие-то урки нагло зашли в свободное купе…
И раз на наших местах вольготно расположились двое здоровых и наглых мужиков, которые увлечённо резались в карты, то… Как сказал один высокопоставленный руководитель: «Мочить их!» Можно и в купе! На столе присутствовал живописный беспорядок, в виде нескольких бутылок водки и различной закуски. Коротко глянув на нас, они ухмыльнулись и продолжили игру, не обращая на нас внимания.
— Граждане, это наши места, — приговорил я, понимая, что добром мы сюда не заселимся. В соседних купе, тут же наступила тишина, пассажиры ждали, чем закончится назревающий конфликт. В этот момент поезд тронулся и начал набирать ход.
— Сеня, ты не слышал, где-то что-то жужжало? — деланно обратился один мужик к другому, поковыряв в ухе.
— Нет, Вова, шось я не слышал, — отозвался тот, — Мобудь, это у тебя начался этот, как его, забыл — глюц… глуц…
— Галлюцинация, — ответил я за него, — Не ломай язык, болезный. Не с твоим интеллектом такие сложные слова проговаривать.
— И хто это у нас тут такой вумный? — манерно развернулся к нам тот, который заговорил первым, — О, хлопцы, гляньте, интелихент тут к нам пришёл! А кто это с ним? Смотрите, какая цыпа к нам в гости пожаловала! Цыпа, иди к нам, посидим, выпьем, о житье поговорим. Мы парни добрые, не обидим. Если ты нас не обидишь.
И они дружно заржали. А я подумал, сколько слышал про подобные случаи, никогда не понимал, неужели найдётся хоть одна дурочка, которая соблазнится подобным предложением и, бросив своего парня, отправится в такую компанию? Хотя, кто его знает, может и найдётся. Но не нашем случае. Рита далеко не дура и всё поняла. Я попросил её посидеть в коридоре на откидном стульчике и зашёл в купе, закрыв дверь.
— Некрасиво вы поступает, мужчины. Обидели нас с девушкой, — я специально «блеял», чтобы они расслабились… А вот смотрите, наши билеты, смотрите, наши места, — они они опять заржали, мол как блеет этот студентик…
Не успели исчезнуть улыбки с лиц вагонной гопоты, как я пробил каждому по удару в голову, отправив их в нокаут, сам себе удивляясь. И бил с такой силой, что сознание урок решило отделиться от тела и переждать происходящее где-нибудь в более спокойном месте… А ведь я их совсем не боялся. Точнее, не я, а тот Евгений Иванович… Затем открыл окно, Потом, быстро подхватив два тела за вороты, и, открыв окно, выбросил с поезда. Скорость была невысокой, как у беременной улитки, километров сорок в час. Так что, кому-то, возможно, повезёт и он не убьётся. Хотя скорее всего убьются — вниз головой с поезда! Лично мне на них было насрать… абсолютно. Вот твари, запугали проводницу и сидят тут, воняют. И что нам с Ритой, спать в проходе! Перефразируя Маяковского: «Мочить и никаких гвоздей! Вот лозунг мой и солнца».
— Всё, Ритуля, заселяйся, — сказал я, подхватив вещи, и забрасывая их на полку так, что бы прикрыть вещи, извлечённые их карманов бандюков. Именно бандюков, потому что у этих двоих я обнаружил пистолеты, и у каждого из них было по ножу. И кто мне скажет, что это простые работяги, тому я плюну в глаз. Кроме этого, у каждого из них я выгреб значительные суммы денег. Около девяти тысяч у одного и пять — у второго. Точно «простые работяги»! Только что получку получили!
— Женечка, а где они? А они больше сюда не вернуться? — с опаской глядя в сторону тамбура, спросила Рита.
— Нет, милая, не вернуться. Я с ними серьёзно поговорил и отпустил. Да не ищи их, они обиделись на меня и прямо в окно ушли…
— Правда? — успокаиваясь, переспросила Рита.
— Конечно, правда. И поговорил серьёзно и отпустил тоже… Серьёзно, — подтвердил я и ведь даже не соврал. Я же высунул их по очереди в окно и… отпустил!
Проводнице я дал пятерку — поменять белье, после этих я конечно побрезговал и также принести нам чай и печенье. А вообще в вагоне «СВ» отлично. Двухместное купе, мягкие диваны, санузел — светит табло, мол свободен, свой кран, если поднять столик — горячая и холодная вода, зеркало… А проводница какая вежливая! Довольна, что урок в вагоне нет! Да и Ритка тихонько так визжала от восторга — в таком комфорте она ещё не ездила. Я тоже радовался, глядя на неё, ведь как совсем мало для радости человеку надо.
Ужин нам привесли из вагона-рестора в судках, очень вкусно. Рита вновь была в полном восторге. А ночью она позвала меня к себе — ну разве может студентка 4 курса, да уже считай, что и пятого курса с сентября, отказать своему парню после таких забот! И, тихо позвав меня и сладко поцеловав, ночью она была нежной, как наложница султана, понятливой, как читатель википедии, ласково-податливой, как разомлевший на солнце пластилин. О, какая она горячая и невероятно сладкая!
Я нежно поцеловал её, чувствуя, как под ласками раздвигаются её ноги, приглашая меня и моего «друга» в гости, аккуратно перевернулся на упругое тело и почувствовал её руку, ловко направляющую вздыбленный член в горячую, влажную глубину. Медленно вошёл, и начались чудесные танцы, сопровождаемые громкими стонами, поцелуями и горячим шёпотом. А кончить в ротик Риты — верх блаженства!
Затем, опять поласкав ротиком моего «друга», Рита вновь и очень ловко раздвинула свои красивые ножки. Ну а кончить — она предложила мне свою упругую шелковистую попку. После такого «присыпания» мы с ней крепко спали!
Теперь скоро прибудем домой и работать! Профессор и генерал, наш куратор, с нетерпением ждут результат!
И задача совсем простая — спасти отца, моего отца, сейчас моего отца, чтобы он не поехал во Владивосток. Там он может получить «награду» — трубой по голове! И я должен его спасти!