Пробуждение было не из приятных. С меня грубо сорвали покрывало. Над постелью стоял знатный хлыщ и оглядывал мои прелести маслянистым взглядом. Мне немедленно захотелось вымыться снова. Я прикрывалась как могла, зло смотря ему в глаза, но это помогало мало – меня рассматривали самым паскудным образом. Вельможа проскрежетал зубами, пробормотав:
— Расскажет же сучка цезарю… Все вы такие… Сучки…
Потом он бросил мне какие- то лоскутки:
— Одевайся. Мы сейчас же едем к цезарю. Хочу подарить тебя, пока никто не нашел ничего подобного…
Я с усмешкой поглядела на нечто газовое в своих руках. Это одежда?
Однако лежать голой, ощущая, как тебя рассматривают, тоже мало приятного. Я торопливо напялила одежду на себя. В покоях стояла зеркало, и я едва не застонала, углядев результат. Лучше бы оставаться голой!
Прозрачный топик буквально лежал на грудях, не закрывая нижнюю округлость моих прелестей. Можно было бы сказать — «хоть соски прикрыты», но ткань была прозрачна и натянута на моих грудях так, что и окружность сосков была отчетливо видны, да бугорок недвусмысленно и нагло выпирал. С шароварами было примерно то же самое – с боков были только шнурочки, и мои длинные ноги были полностью открыты. А линия талии была настолько низко. Что едва прикрывала губки, почти полностью открывая лобок с рожицей Вутси. Создавалось впечатление, что Вутси озорно выглядывает из- за края шаровар. Страшно представить, что можно подумать, если представить, где он сидит!
Я гневно посмотрела на вельможу, довольно усмехавшегося и не подумавшего опустить взгляд на протяжении всего моего одевания. Но, увы, он снова схватил меня за волосы и потащил из комнаты, несмотря на то, что я упиралась и орала.
Канвиций ласкал мое упругое податливое тело. Я постанывала, когда руки цезаря находили особо чувствительные места. Наконец, мужчина счел, что я готова. Он повалил меня на спину и, встав между покорно раздвинутыми ногами, приставил член к набухшим губкам. Одно движение бедер, и багровая головка ворвалась в мое увлажненное влагалище. Я застонала и приподняла бедра, чтобы член проник в меня, как можно глубже. Мужчина захрипел, стоя надо мной в позе победителя. Он часто повторял, что мое влагалище было таким же узким, как попка у начинающих шлюх.
Я же еще напрягла внутренние мышцы, ощущая, как они охватывают твердый кол. Взрыкнув, цезарь принялся охаживать свою наложницу, грубо вонзаясь в мою податливую влажную киску.
Через какое- то время Канвиций, задыхаясь, приказал мне перевернуться на живот. Я перевернулась и, зная, что от меня требуется, слегка приподняла попку, чем и воспользовался мой господин. Он просто таки насадил меня на свой член, а потом, навалившись, просунул руку под живот, лаская набухшие лепестки. Я понимала, что Канвиций, находится на пределе – его член разбух настолько, что, казалось, вот- вот порвет меня.
Поэтому я, едва пальцы мужчины начали хозяйничать внизу живота, покорно отдалась их ласкам, стараясь приблизить оргазм. Через непродолжительное время мое тело выгнуло так, что мужчина едва удержался сверху, однако не прекращал движений, пронзая меня снова и снова. Цезарь знал, что я не могу понести, но, чувствуя приближение оргазма, вышел и, ревя от восторга, кончил мне на ягодицы. Я покорно подставляла попку под излишки страсти господина, старательно прогибая спинку и всем видом изображая восторг.
Когда мужчина покинул меня, я поднялась и подошла к бассейну в углу покоев. Теплая ароматизированная вода приняла мое стройное разгоряченное тело в свои объятия, и я расслабилась, наслаждаясь томной негой.
Последнее время цезарь стал уделять мне, своей новой наложнице, слишком много внимания. Это было неудивительно. С первых минут моего появления в гареме меня преследовали завистливые взгляды других наложниц.
Цезарь стал слишком частым гостем в моих покоях.
Я вздохнула, плеская ножкой. Цезарь со своей любовью уже утомил… Да еще необходимость каждый раз кончать… Это становилась все труднее. Собственно я не собиралась задерживаться в наложницах надолго, однако побег следовало организовать как следует, а до этого не слишком сердить похотливого господина, заставлявшего то и дело раздвигать ножки.
С чего, собственно, начать?
Вспомнилась неприятная сценка, когда арестовали молодого стражника. Он подсматривал за мной и другими наложницами, залезая на стену дворца, откуда была видна часть малого дворика гарема. Обычно я именно там принимала воздушные и солнечные ванны. Другие девушки редко появлялись в этом дворике, предпочитая более просторный главный двор с большим бассейном. Думаю, этот стражник приходил полюбоваться именно на меня. Я не отдыхала, конечно, полностью обнаженной, но мои одеяния скорее могли распалить мужчин, чем простая обнаженность.
Стражник был неосторожен и свалился почти ко мне под ноги. Поднялась паника, во дворик мгновенно примчались евнухи, скрутили молодого мужчину и увели.
Я мечтательно улыбнулась, вспомнив молодого стражника. Он чем- то походил на Ската, только был более худощав, не мог похвастаться широкими плечами и мускулистой грудью. Тем не менее он был строен, как кипарис, и красив… А его глаза… Несчастные и счастливые, когда он смотрел на меня…
Я знала, что его бросили в подземелье. А что если мне его навестить? Стражи в подземелье нет, там слишком надежные решетки и толстые стены…
Я быстренько поднялась, наскоро вытерлась и ринулась в спальню. Призванные служанки уложили мои волосы в ракушку. Теперь нужно было продумать свой наряд. Я долго колебалась между топиком с набедренной повязкой и длинным шелковым платьем. Выбор пал на платье. Оно было облегающим, но не обятгивающим. Кроме того, я выглядела в нем настолько шикарно, что походила на настоящую королеву. Эротичность же заключалась в том, что при движении складки длинного подола раскрывались, показывая на мгновение мою стройную ножку, да и спина была практически обнажена. Дополнив наряд босоножками на шпильке, я выскользнула из спальни.
Элегантная, благоухающая, с проблескивавшими в прическе бриллиантами, я спустилась в подземелье. Здесь было влажно и прохладно. И довольно грязно. С брезгливой гримаской я пошла вперед и скоро вышла к освещенной площадке. Мой подглядывальщик сидел на соломе. Его руки и ноги были в цепях, прикрепленным к стене. Он был избит, но поднял голову, едва я зашла. Его взгляд обежал мою фигурку, а потом встретился с моим. Я увидела восхищение и обожание. Что ж, к этому я была готова и надеялась на такой эффект.
Плененный стражник поднялся и произнес:
— Госпожа, прости меня за то, что я сделал! Ты так прекрасна, что я не жалею о своем проступке. Так и знай!