— Миша, останься после урока, мне нужно поговорить с тобой.
Катерина Сергеевна, строго посмотрела на меня. Катенька — это наша училка по английскому, красивая стройная девушка, сразу после института.
По ней сходила с ума вся мужская половина преподовательского состава нашей школы. Катерина Сергеевна выделялась стройной фигурой, упругой грудью и аппетитной попкой. Ее немного курносый носик над пухлыми губками так смешно морщился, когда она сердилась. Красивые каштановые волосы, собранные в пышный хвост, из которого выбивались непослушные пряди, стильные квадратные очки и строгий взгляд — все это делало ее абсолютно прекрасной, но столь-же неприступной. Многие наши пацаны из класса мастурбировали на нее втихоря после ее уроков и я не был исключением…
Когда класс опустел, после последнего на сегодня урока английского, я нехотя подошел к учительскому столу и потупив взор, с нехорошим предчуствием переминался с ноги на ногу.
— Так Миша, мне с тобой нужно серьезно поговорить о твоем поведении. — Катерина Сергеевна строго смотрела на меня из под своих стильных очков.
— Твое поведение возмутительно. Мне придется вызвать твоих родителей!
— Но Катерина Сергеевна! Что я сделал? — начал канючить я, зачарованно смотря на разрез ее блузки, где угадывалась нежная ложбинка меж грудей, и с ужасом осознавать,
что у меня заныло в паху…
— Это ты мне расскажи Миша, что ты делал вчера в классе, когда все ушли из школы?
При этих словах у меня все похолодело и я густо покраснел… Неужели.. Я ведь закрылся…
— Я ничего не делал… — начал мямлить я, все еще не веря в происходящее.
— Не ври мне! Я все видела! Ты думал что тебя никто не видел, но дверь класса осталась открытая и я все видела, чем ты занимался. — у Катерины Сергеевны появился румянец на щечкх, но она продолжала строго отчитывать меня. — Как тебе не стыдно? Это возмутительно! Мне придется вызвать твоих родителей в школу.
У меня стали подкашиваться ноги… Она все видела, как я вчера дрочил в классе, думая что все ушли из школы и и забыл запереть дверь в класс, идиот! От стыда я готов был провалиться сквозь землю (тем не менее, где-то в глубине души, мысль что она видела как я мастурбировал, вызвала какое-то странное чувство, похожее на возбуждение) Теперь если все расскажет родокам, я пропал!
— Катерина Сергеевна, простите меня…мне очень стыдно, я не хотел…вернее хотел… — слова заплетались и не складывались правильно, — я больше не буду, пожалуйста, не говорите ничего родителям, они меня убьют!
Я опустил глаза и жалобно сопел. Катерина Сергеевна молчала, смотрела в журнал и постукивала карандашом, который она держала в своей изящной ладошке. Внезапно она посмотрела куда-то мне в живот и спросила:
— И давно ты этим занимашься Мишенька?
Я покраснел еще больше и опять начил мямлить, строя из себя невинность:
— Давно… нет недавно, ну всего несколько раз было, простите меня!
— Тебе нравится себя ласкать? Почему ты это делал в классе? Не мог до дома потерпеть?
— Я..я… просто был очень возбужден… и не мог больше терпеть… у меня там все болело… — я начал нести какую-то охинею.
— Ты быстро возбуждаешься, когда видишь и представляешь красивых девочек? — продолжала свой мучительный допрос Катерина Сергеевна, сильнее наклонившись над столом, так что я опять уперся взглядом в ее ложбинку между грудей.
— Да… очень быстро возбуждаюсь, — промямлил я, к своему окончательному стыду поняв, что действительно начинаю сильно возбуждаться, видимо от всех этих стрессов. — Катерина Сергеевна, плиз, не говорите ничего никому, я вас очень прошу!
Катерина Сергеевна минуту задумчиво молчала, потом посмотрела мне в глаза и сказала тихим голосом:
— Хорошо Мишенька. Я пожалуй замну этот вопрос. но ты должен будешь кое-что для меня сделать. Подойди поближе.
Я подошел ближе к столу, не веря своему счастью, — Все что угодно сделаю!