Пленница отрицательно покачала головой.
— А хочешь, я сделаю из тебя дешевую лесбиянку-шлюху, и ты будешь обслуживать моих лысых девочек?
Верка поцеловала Жазиру в губы. Пленница пыталась отвернуться, но скинхедка, крепко держа пленницу за волосы, отхлестала девушку по щекам.
— Ты, узкоглазая кобылка, ты должна подчинятся мне, за неподчинение последует наказание. И Верка в доказательство своей угрозы ударила пленницу в живот.
Жазира от боли согнулась пополам, а бандитка схватила пленницу за волосы, задрала девушке голову и стала целовать несчастную казашку в губы. Жазира, опасаясь наказания, не сопротивлялась, и только лепетала:
— Умоляю, девушка, не надо, умоляю, пожалуйста, умоляю.
Батима была подвергнута такому же унизительному раздеванию, и теперь пленницы, полуобнаженные, в расстегнутых и спущенных с плеч блузках, в длинных юбках и со связанными за спиной руками, стояли на коленях, бюстгальтеры пленниц валялись на полу.
Все это время, Куаныш сидел на коленях и с ужасом смотрел на то, как насильницы издеваются над девушками. Молодой человек испытывал сильное сексуальное возбуждение.
Бандитки вновь залепили рты пленниц кляпами, и по очереди вывели сначала Куаныша, а потом и пленниц из квартиры, провели к подъездному выходу, впритык к которому стоял микроавтобус. Через 15 минут, микроавтобус двигался в сторону окраины Москвы. На заднем сидении микроавтобуса на полу между креслами сидел на коленях Куаныш, а на креслах сидели полуобнаженные и связанные пленницы, плотно сомкнув колени. По бокам от казашек сидели скинхедки. Бандитки задрали головы пленниц за волосы и целовали молодых казашек в шеи.
Часть 5. Лесбийское насилие
Жазира
«Почему? Почему это происходит со мной и с моей подругой? Почему я, Жазира, красивая, молодая, интеллигентная девушка, казашка, лежу растянутой на большой и широкой железной кровати и подвергаюсь изощренным сексуальным издевательства со стороны необразованных бритоголовых дур? Я лежу на кровати абсолютно беспомощная, обнаженная, в одних розовых кружевных трусиках, мои руки связаны скотчем за спиной, ноги привязаны веревками к краям кровати.
Когда нас привезли в это логово, мы, я и Батима умоляли скинхедок не снимать с нас юбки. Но эти бритоголовые извращенки сначала развязали нам руки, но лишь для того чтобы снять с нас расстегнутые и спущенные с плеч блузки, потом опять связали мне и Батиме руки за спиной, жестоко избили нас, растянули на полу, задрали наши длинные юбки, обнажив наше дамское нижнее белье. Они, эти извращенки, издевались над тем, что мы носим такие очень длинные, до пола, облегающие юбки.
Батима и я постоянно носим только такие длинные, до пола, юбки. Мы целомудренные девушки, молодые мусульманки, девственницы, и мы не желаем обнажать наши стройные ноги. Рядом со мной на другой, тоже большой и железной кровати, придвинутой к моей кровати, лежит Батима. В точно таком же унизительном положении, как и я. Мы смотрим друг другу в глаза. Батима очень красивая молодая казашка. Моя подруга — брюнетка, обладательница миндалевидных темно-карих глаз, длинных, ниже плеч, вьющихся темных волос. И вдруг я, смотря прямо подруге в глаза, испытываю прилив необычайно сильного сексуального возбуждения.
По тому, как Батима застонала, я поняла, что и она возбуждена. Я чувствую, как смазка вытекает из моего влагалища, я сама застонала.
Куаныш, тоже обнаженный, в одних длинных, до колен, трусах и со связанными за спиной рукамистоит на коленях между мной и Батимой. Мой молодой человек привязан к спинке на стыке этих больших кроватей.
Мне стыдно. Я с испугом смотрю, как на меня залезла голая скинхедка. Кажется, ее зовут Нинка. На Батиму залезла вторая бандитка.
Нинка спускает с меня трусики, показывает мне какой-то пластмассовый прибор, по виду напоминающий тонкий, гладкий, карандаш. Насильница гладит руками мое обнаженное тело, вот она нагнулась над моим лицом, и смачно целует меня в губы, я замираю, так как боюсь пыток, которым меня могут подвергнуть за сопротивление. Нинка щупает мои соски. Целует их. Мои соски набухли. Любое прикосновение к ним отдается сладкой волной по всему телу. Я чувствую, что моя киска, выставленная на обозрение насильниц, стала полностью мокрой, клитор набух и выступает вперед.
На меня смотрит Куаныш, в его глазах отчаяние, а когда я смотрю на него, то возбуждаюсь еще сильнее от его беспомощного положения. Меня возбуждают длинные трусы моего молодого человека. Когда иногда, раз в неделю, по выходным, я занимаюсь мастурбацией, то кончаю от того, что представляю, как мы, Куаныш и я, попадаем в такую неприятную ситуацию, при которой меня насилуют на глазах моего молодого человека. В такие моменты мой клитор очень чувствительный и достаточно мягкого поглаживания, чтобы я кончила. И вот эта фантазия сбылась…
Нинка поглаживает мой обнаженный живот, и….. о боже, я чувствую, как что-то гладкое, длинное и теплое входит в меня. Я начинаю брыкаться, мне неприятно, щекотно. Но боли нет. Я девственница и сейчас эта голая и бритая дура лишит меня моей девственности, которой я так горжусь.
«Умоляю Вас, девушка, милая, умоляю, не надо, пожалуйста, умоляю, умоляю» -,лепечу я, а бандитка лишь смеется над моей мольбой. Мое тело, сопротивляясь этому насилию, выгибается дугой, а скинхедка медленно двигает этим пластмассовым дилдо внутри меня.
И я, вся вспотевшая и мокрая, испытываю ни с чем не передаваемое сладкое и острое ощущение
«А.а, а, а, а, а!!!». Я приглушенно и умоляюще стону.
И потом я кончаю.
От унижения я рыдаю. Вдруг я слышу: