Я поставил ее на пол, но не выпускал из объятия, и продолжал мять оголенную попочку.
— Успеешь! Быстро умыватся!
— Ну вот, нашлась мне воспитательница!
— Я твоя сестренка, и имею право тебя воспитывать!
И тут, совсем прижавшись, она прошептала:
— А еще, я твоя любовница. Но я очень и очень люблю тебя.
Любовью мы занимались, все же не всю ночь. Сказывалась усталость. У меня был очень трудный день, какие бывают не часто. Розалинка, вообще, после ночной смены. А ведь, день провела в институте. Было даже удивительно, что она, не спавшая уже полторы суток, так бодро держится.
После ужина она загнала меня в душ. И дала только футболку. Когда я вылезал, с уже стоячим членом и без штанов, в одной футболке, я наверное выглядел очень смешно. А возможно, этого Розалинка, и добивалась. Увидев меня она прыснула и подскочила ко мне:
— А твой друг уже готов!
Схватив ее в объятия, уложил на выдвинутый и застеленный, диван, попутно дотянувшись до выключателя. В окно падал лунный цвет, создавая волшебную подсветку, и заменяя свечи, которые принято считать неизменным атрибутом романтики.
Просто раскрыв полы, все еще остающейся на ней рубашки, я залез рукой между ее ног, медленно раздвигая их. Затем — поцелуй, долгий затяжной. Оторвавшись от ее сладких губ я передвинулся к шее, затем к ложбинке между грудями, к грудям. Передав задачу обработки грудей рукам, мои губы полезли дальше. Я, развернувшись, уже целовал ее животик. А вот и пупочек. Пощекотал ее языком, продолжая мять груди руками. За что был отблагодарен первым томным, глубоким вздохом. Все, пора перемещать ласки ниже. Передвинувшись в постели я раздвинул ее ножки и устроился между них. Это главный этап подготовки. И я припал губами к желанному цветочку. Всосав одну половую губу в рот, я изобразил легкий укус. Нет, я не кусал, а лишь слегка прижал губу. Но, как делаешь с губами партнерши при поцелуе. За укус я был вознагражден следующим томным вздохом.
Припав к цветочку, я собрал ее в рот в поцелуе всю, насколько смог. Мой язык, протискиваясь между половых губ, полез на поиски встречного язычка. Выпустив губы изо рта, проникаю языком к язычку, и проводя вокруг нее кончиком языка, чувствую, как она вся встрепенулась. Повторяю пробежку, затем надавливаю языком по кончику язычка. Припадаю плотнее, и затягиваю язычок в рот, продолжая играть языком навстречу язычку. Продолжая ласкать языком, всасываю язычок глубже, и она заметно увеличивается, а вокруг нее все становится мокро. Хозяйка язычка благодарить меня уже не томным вздохом, а сдержанным стоном. Пора помочь руками. Пока ртом продолжаю ласкать выше, клитор и половые губки, старательно целуя и вылизывая их, нахожу пальцем вход в киску, и просунув в дырочку буквально кончик, начинаю массировать. Влаги, выделяемой киской становится все больше, а сдержанные стоны постепенно перерастают в более длинные и намного менее сдержанные. Я же ввожу второй палец, затем третий, и проникая все глубже, продолжаю массировать. Ноги Розалины уже раздвинуты настолько, насколько ей это вообще под силу. Влага в киске, кажется превратилась поток, а пальцы проникают уже без всякого сопротивления, когда я двигая рукой имитирую фрикции, а клитор увеличился и дрожит Все пора!
Я отрываюсь от киски, и принимая классическую миссионерскую позицию, устраиваюсь сверху, но черт, не попал! Вот неуч! Розалина уже не состоянии ждать, она схватывает член и направляет в себя, причинив боль, и потянув его. Но ничего, потерпим. Я проникаю в нее сразу, и получаю в награду стон удовольствия. Розали подается бедрами мне навстречу, но нет! Я выхожу, почти полностью, и затем вновь быстро вгоняю член обратно. Розали, не желая меня выпускать судорожно обхватывает меня ногами, как бы прося войти глубже. Двигаясь только бедрами, я немножко выхожу, насколько мне это позволяют обхватившие меня руки и ноги, и загоняю изо всех сил член обратно. На этот раз достаю матку, или чего там еще Розали со стоном пытается подать бедра назад, но как это сделаешь, лежа подо мной Мы вновь подаемся навстречу друг-другу, и из горла Розали вырывается крик.
Все, дальше просто ебать. И я начинаю двигаться, раз-два, вперед-назад, раз-два, вверх-вниз. Розалина вся дрожит, в какой-то момент с криком вцепляется в меня. Все девочка, все любимая. Я тоже на пределе. Еще движение вперед-назад, еще Розалина вдруг выгибается, по телу пробегает судорога, еще, еще Моя девочка с криком и слезами кончает. Я делаю еще движение и член судорожно сократившись делает первый впрыск в глубине киски. Глубже! Еще впрыск! Глубже! И я кончаю в нее.
Мы лежим и отходим обнявшись. Оба вспотели, надо бы в душ. Это было бы правильно. Но мы слишком устали.
Просыпаюсь гораздо раньше обычного, от чувства, что рядышком не хватает чего-то очень дорогого. Или кого-то. Нахожу Розалину на кухне, готовящей завтрак. Она все в той же моей рубашке на голое тело. А вот принять душ, она, кажется успела. Ловлю ее в охапку, начинаю массировать попочку. Она, отвернувшись, «убегает» от поцелуя:
— Что братик вчера быстро уснул, а обещал сестренке марафон на всю ночь.
— Это сестренка сразу заснула. Но я ее сейчас за это накажу.
— И что ты ей за это сделаешь?
— Я отымею ее крепко-крепко!
— Не успеешь. Тебе на работу, а мне в институт.
Но она остается в моих объятиях, и мы продолжая шутить, еще несколько минут ластимся.
Увы, действительно пора. Принимаю быстро душ, завтрак и разбегаемся. Однако, на душе хорошо. Рубикон пройден.