Серж припал к пухленьким губкам, уже ждущим его поцелуя. Сначала поцелуй был очень нежным, но глубокий вздох Анны и её трепет вызвали у Дюваля страстное нетерпение, и он властно раздвинув любимый ротик, буквально впился в него с жадностью. Анна застонала, Серж ощутил, как напряглись набухшие «орешки» её грудей, теперь и в этом месте она мгновенно становилась влажной. Это ещё больше заводило его. Однажды, лаская жену, он с изумлением ощутил влагу, просочившуюся из переполненных «пирамидок», почувствовал сладковатый молочный вкус на своих губах. Тогда она смутилась, прошептала, отводя взор:
— Милый, прости…
— За что, глупышка?! — улыбнулся он и настойчивее припал губами к источнику, стал посасывать.
— Не забывай о сыне, сумасшедший, — выгибаясь в его руках, выдохнула она с пьяной улыбкой, — оставь ребёнку…
И сейчас Дюваль, очаровывая Анну своей улыбкой и взглядом, заметил:
— Надеюсь, малыш Анри хоть что-то оставил папочке…
И сразу протянул:
— Мммм, да… он нежадный мальчик…
Грудь стала настолько чувствительной, что Анна уже после нескольких прикосновений губ и языка мужа забилась в сладких конвульсиях. По её щекам катились слёзы.
— Счастье моё, всё хорошо, я не сделал тебе больно? — встревожился Серж.
— Нет, любимый, — покачала она головой, улыбаясь сквозь слёзы. — Я улетаю от твоих ласк… Это… как попасть в рай…
Дюваль, сидя на поджатых ногах, осторожно провёл пальцем по самому низу животика. Удивительно, но после родов Анна не потеряла своей хрупкости, по-прежнему напоминая изящную статуэтку. Лишь в её движениях появилось больше плавной мягкости. Анна вдруг приподнялась и, обняв его бёдра, уткнулась лицом в восставшую плоть мужа. Её губки ласково скользнули по багровой головке, чуть всосали тяжёлые горячие «кисеты». Несколько скользящих движений язычком, и Серж не выдержал. Он быстро поставил Анну на колени и локти, развернул к себе кругленькую попочку и взял сзади осторожным, но решительным движением. Анна умирала от его сладкой власти. Содрогаясь и постанывая, она с радостным трепетом ощутила его внутри себя. Лоно сжалось, обнимая любимую плоть, впитывая её жар.
— Милый, — прошептали горячие губки, — прошу тебя, сделай глубже… Я… так хочу… до конца…
И Дюваль, напрягая ягодицы, сжимая румяную попочку, сильнее качнул бёдрами, вошёл до упора. Время исчезло. Все их чувства были сейчас сосредоточенны внутри их тел, слитых в одно. Несколько наступательных движений, солнечный взрыв, трепет лона, переполненного счастьем. Дюваль, всё ещё оставаясь внутри Анны, склонился над её спинкой и, охватив руками её талию, прижал жену к себе, уткнулся лицом в её волосы.
— Маа, любовь моя, моя сладкая девочка… — выдохнул он хриплым голосом, — я готов отдаться тебе весь до капли… без остатка…
— Милый, — срывающимся от волнения голосом, улыбаясь, ответила Анна, — мне немного больно спину. Ты тяжёлый…
— Прости! — и он отпустил её.
Вытянувшись, закинув вверх руки, она попросила:
— Посмотри Анри… Вдруг он проснулся.
Дюваль пошёл в хижину. Младенец посапывал в своей колыбели. Когда Серж вернулся к жене, она, свернувшись калачиком, подложив ладошку под щёчку, тихо спала. Закат тронул край неба, со стороны леса задул лёгкий ночной бриз. Дюваль поднял Анну на руки, унёс в дом и бережно уложил на постель. Сам опустился рядом и замкнул маленькую фигурку в своих объятьях.
Анна стояла на крутом берегу и смотрела на море. Эта привычка появилась у неё, когда она долгими часами ждала Сержа с охоты или рыбалки. Сегодня он был дома, чинил снасти.
— Мамочка, нам пора кушать, — услышала она за спиной голос мужа, обернувшись, улыбнулась.
На руках он держал сына. Крошка Анри таращился на мир огромными синими, как у отца, глазёнками. Четыре кусочка морских волн — темно-синие, как в шторм, и светлые, мягкие, как в штиль, плескались перед ней, заставляя сильнее биться её сердце. Анна бережно взяла сыночка, шепча что-то нежное, присела на большой камень и стала кормить. Дюваль стоял рядом, заслоняя их от ветра, который сегодня был довольно сильным. Его лицо светилось счастливой улыбкой, из глаз потоками разливалась нежность, окутывая жену и сына. Как всегда он любовался ими.
— Ну, вот и покушали, иди к папе, — Анна передала малыша мужу и сказала: — Уложи его, я сейчас приду.