Лину пошевелилась, и, кажется, поняла, в чём дело. специально для CandyFoto.com Её глаза широко распахнулись, и она посмотрела на Виктариона странным взглядом, значения которого он не понял. Но довольно с него и того, что она таращится на него, лёжа на нём же!
— Слезь с меня живо! — рявкнул он.
Эльфийка прищурилась.
— А то что?
«А и вправду — что?».
Воображение, разгорячённое долгим отсутствием женской ласки и близостью жрицы Сеханин, уже подкинуло ему пару идей.
Выражение лица Лину стало ещё более странным. Она коснулась рукой его лица.
— Виктарион
— Что? — пропыхтел гном.
— Я знаю, что ты ко мне чувствуешь.
— Только что догадалась? — буркнул смущённый донельзя Виктарион. Эндариен сказал бы «попал в переплёт».
Лину встряхнула короткими кудрями.
— Нет. Давно уже. Я знаю, что ты меня любишь.
— Толку от любви, если она приносит одни страдания! — против воли вырвалось у него.
— Почему же?
И она ещё спрашивает? Да потому что где ж это видано, чтобы эльфийка и гном «жили долго и счастливо»! Кажется, так говорилось в одной из тех сладких сказочек, что охотно рассказывал им вечерами Эндариен. С кем поведёшься
— Потому что, — отрезал гном.
Лину, вздохнув, приподнялась и села на нём бочком.
— Ох, Виктарион. Страдает он
Издевается она над ним что ли? Вот, устроилась поудобнее, окинула его взглядом, от которого ему стало ещё жарче, и неожиданно объявила:
— Я же целитель, я должна помогать страждущим.
«Боги всемилостивые!»
— Если это из-за того, что
— Нет, недогадливый гном, не «из-за того, что»! — прервала его эльфийка, склоняясь к нему и целуя.
Прикосновение её нежных губ было восхитительным. Гном почувствовал, что воспаряет куда-то в горние выси, недоступные смертным при жизни. Но вот же она, здесь, касается своими маленькими эльфийсками руками его волос и что-то ласково шепчет на эльфийском между поцелуями.