еще разведка? Геолог чтоль?
— Он самый.
— Не похож ты на геолога. Да и бросили они этот район уже давно. Нету тут ничего.
— Ну, я сам по себе. Для личного интереса.
— Чудак человек… — охотник достал из мешка сверток солонины и положил на стол, — Вот. Ешьте. Я пойду баню проверю. Может, удастся растопить.
Баней служил пристроенный к избе сруб полтора на полтора метра. Топился он по-черному, и на потрескавшихся, законопаченных мхом брёвнах сруба висели комья наросшей за годы копоти и сажи. Когда огромные банные камни приняли в себя весь жар огня, Александр проветрил парную, поставил на пол два ведра горячей воды и отправил гостей мыться. Сам тем временем занялся переборкой собольих шкур, укрытых под брезентом в волокуше. Собака вырыла себе в снегу глубокую яму под дровяным навесом и улеглась туда, свернувшись калачиком, одними лишь глазами сопровождая все перемещения своего хозяина. Надежно укрыв волокушу за баней от усиливающейся метели, Саша вернулся в дом, заварил чай, и после того, как распаренные гости вернулись, сам отправился на помывку.
Вечер коротали при лучине, едва освещающей стол. Вера забралась на нары, и укрывшись полушубком тихо дремала. Александр притащил с улицы заиндевелую фляжку и налил в стакан тягучий с мороза спирт.
— Давай для сугреву на сон грядущий.
Он долил стакан водой и протянул его Николаю. После того, как гость, выпил, закусив темной олениной, хозяин налил и себе — стакан был один.
— Вот что я тебе скажу, Колян, — прохрипел он, — вьюга разыгралась серьезная. Запас еды у меня был на один переход и на одного человека, а нас теперь три рта. Выбираться надо поскорее. Ближе всего, будет путь в Ергалино. Там есть железнодорожная ветка — по ней как-нибудь доберетесь. Деньги у вас есть? Но и туда по такой погоде путь не быстрый. Втроем на «Буране» мы не доедем, поэтому придется мне делать две ходки. Отвезу тебя. Ты там договоришься пока насчет транспорта, а я за бабой твоей вернусь.
Коля нахмурился:
— Что ж Вера тут одна будет, пока ты меня повезешь?
— Ну, хочешь, сначала её отвезу, а ты тут покукуешь. Но там поселок то больше охотничий, да рыбацкий. Зона рядом, мужичьё пьяное шарахается. Справится она одна там? Баба-то симпатичная.
Мужчины задумались.
— А тут, ты говорил, медведь шарахается…
— Бродит! — согласился охотник, — Но в избу он не пролезет. Главное, на улицу не соваться без надобности. А я могу Пулю оставить — собаку мою так зовут. Коли медведь подойдет, она лай поднимет. А карабин оставить не могу. В тайге без него никак.
— Нет, — решил Коля, покосившись на спящую жену, — одну её тут оставлять нельзя. Давай пораньше езжай с ней в поселок, а я тут буду ждать. Как думаешь, за день получиться два раза мотнуться?
Охотник щелкнул языком, почёсывая затылок:
— В хорошую погоду еще можно было бы попробовать, но в такую метель… хоть бы одну ходку сделать. А то и пережидать придется.
— Ну, деваться некуда. Пережду. И день, и два, и три. Главное — её довези. Она у меня женщина деловая. Разберется там. А я, как-нибудь…
Метель завывала всю ночь. Еще не рассвело, когда охотник завел «Буран» и закинул за спину карабин. Вера уселась сзади на сиденье, а Коля усердно укутал её в теплый тулуп, чтобы не задувал ветер. Пурга быстро проглотила звук мотора, снова затягивая свою унылую песню. Пуля высунула из берлоги морду, понюхала воздух и опять спряталась в снегу. Значит пока всё спокойно. Николай зашел в избу, навесил на дверь тяжеленный засов и подкинул полено в печь. Судя по всему, день будет тянуться долго.
«Буран» разрезал снежные вихри, выскакивая над белыми барханами, как маленький эсминец в штормовом океане. Вера старалась как можно крепче держаться за торс водителя, чтобы не улететь из седла при очередном прыжке. Они ехали уже несколько часов против ветра, и вся грудь охотника была покрыта панцирем из плотно сбитого снега. Он сбавил обороты и остановился у какой-то маленькой землянки.
— Что случилось? — пытаясь перекричать вой вьюги, спросила Вера.
— Заночуем здесь, — махнул снежной рукавицей охотник, — до поселка не добраться сегодня — только технику угробим.
— Как здесь? А как же Коля? Он же там один.
Она бежала вдогонку широко шагающему Александру. Не обращая внимания на девушку, он откопал занесенную дверь избушки, обстучал прикладом карабина дверной проем, скалывая лёд, и дернул ручку на себя. Кое-как пробравшись в узкую щель, они, наконец-то, наслаждались тишиной и отсутствием ветра. В печи уже была кем-то уложена растопка, и одной спички хватило, чтобы небольшое помещение осветилось теплыми отблесками огня.
— Слушай, мы же планировали сегодня быть в поселке, — расстроено уточнила Вера, — Коля ждет.
— В тайге нельзя ничего планировать, — буркнул Саша, подкладывая в печь дрова покрупнее, — Тайга — дама строптивая. Сегодня мы всё равно уже не доберемся. Ждёт и пусть ждёт. Чай не на морозе.
Он напряженно потянулся, смачно, до хруста, расправляя затекшие плечи.
— Натопи воды пока, я пойду «Буран» посмотрю. Что-то он не тянет совсем. Да и рюкзак принесу.
Девушка приняла от охотника ведро со снегом, поставила его на завывающую огнем печь и огляделась. Эта избушка отличалась явно меньшем размером — метра два с половиной на три. Крыша была очень низкой, так что даже невысокая Вера касалась макушкой потолочных бревен. Вместо нар тут была большая лежанка, занимающая почти всё внутреннее пространство. Поверх сена на ней были навалены какие-то старые одеяла и рваный овечий тулуп. Александр вернулся через пол часа. Отряхнул на пороге снег с плечей, и, согнувшись, втащил в комнату вещи.
— Не переживай, — хрипло подбодрил он, — мужик твой не робкого десятка — переждет. А в тайге уже сумерки. Еще полчаса, и ничего видно не будет. Нельзя сейчас ехать. Да и «Буран» барахлить начал — как бы не застрять ночью в лесу.
Они сели на край нар у небольшого столика. Маленькое помещение землянки быстро согревалось, наводя приятную дрему. Саша достал с полки над дверью керосиновую лампу, потряс её над ухом, проверяя наличие горючего, и зажег фитиль. Сразу стало значительно светлее.
— Ну что, давай что ли ужинать? Хорошо хоть я тут с прошлого раза запас оставил на черный день. Пригодился.
На стол плюхнулся тряпичный мешок с сухарями и тёмное вяленое мясо. Вера стянула с головы шапку, размотала с шеи шарф, и расстегнула полушубок.
— Жарко, — согласился Саша, тоже избавляясь от тулупа, — давай что ли по сто грамм?
— Я не пью водку, — девушка достала из мешка кусочек мяса и отправила его в рот.
— Так то спирт! — обиженно пробасил охотник.
— Тем более…
— Ишь ты… барыня. Больше предлагать не буду. Он плеснул в кружку прозрачной жидкости из фляги, и, не разбавляя водой, опрокинул её в себя.
— А-а-а-а, хорошо, етить твою за ногу!
Вера сидела молча, неловко прижавшись к бревенчатой стене. Саша налил себе ещё.
— Вот, что ни говори, — снова попытался наладить он диалог, — а непутевый твой Коля парень. Ведь не ехал я тогда мимо, уже б замерзли вы там. Точно бы замерзли.
— Все совершают ошибки, — неохотно отозвалась Вера, — а Коля у меня самый лучший.
— Ну-у-у уж… лучший… на любого лучшего всегда кто получше найдется.
Она не ответила.
— Да ты ешь нормально! Поклевала, как воробей!
— Я в туалет хочу. Отроешь дверь?
— Вон туалет — указывая на ржавое ведро в дальнем углу комнаты, кивнул Саша, — иди, я потом вынесу.
— Я на улицу выйду.
— Сдурела что ли? Отморозишь себе все прелести!
Вера покраснела.
— Ну, тогда ты выйди на минуту.
— Да что ты за баба такая трудная? — негодующе привстал охотник, — Иди, садись на ведро и делай свои дела.
— Тогда отвернись хоть.
Саша негодующе хмыкнул, но повернул …