— Да! Милый! Да Ещё Как хорошо Сожми их Сильнее
— Угм — нечленораздельно отвечал ей он не в силах оставить без присмотра столь замечательные «штучки».
Он мял, сдавливал, целовал прекрасный упругий бюст. Прикусывал напряженные соски, мягко охватывая их губами и перекатывая языком. Его восхищению не было предела.
Он присел на колени, а Кристина, согнув руку в локте и обхватив ею свои перси, медленно покачиваясь из стороны в сторону, водила сосками по его губам. И он словно играющий котёнок ловил их губами а, поймав, пытался нежно сдавить. Когда у него это получалось, она вздрагивала, охая, а по телу прокатывались волны наслаждения.
Эти своеобразные «догонялки» не могли продолжаться долго. Руки желанного кавалера оказались свободны и продолжали даже во время игры исследовать её тело. Вот они гладят плоский ритмично дрожащий живот, чтобы тут же перескочить на коленки и нежно поглаживая внутреннюю сторону бёдер, двинутся вверх. К главному призу любого мужчины — лону.
— Ох-х-х, — она резко остановилась, ощутив горячие руки на бёдрах.
— Ты уже мокренькая, — прошептал он.
— Давно Ещё в танце — простонала она, выгибаясь вперед дугой. Его пальцы любовно исследовали кромку чулок, держащие их резинки с атласными бантиками И вдруг одна из рук неожиданно прижалась к её вульве! — И без трусиков!
— Наконец-то! — каким-то хриплым голосом огласила она, чтобы тут же содрогнуться от спазм оргазма, охватившего тело. — Да-а-а — захлебываясь, всхлипнула она.
— Сейч — палец партнера скользнул внутрь вагины, выписывая там загогулины.
— О-о-о, — Кристину окатила вторая волна оргазма, скручивая тело сладостными спазмами.
Она уже не видела и не чувствовала, как закатились её глаза, и на мгновение отключилось сознание, а тело мягко сползло по двери. Но даже это не могло остановить его. Он припал на колени, задрал юбку и его губы впились в «сочащийся соком цветок страсти».
Почти сразу она пришла в себя. Машинально развела ноги как можно шире и в этот момент на первый план с воплем вылезла та Кристина:
— Нет! Так, нельзя! Я грязная
— Мгн — промычал он, вылизывая набухшую розовую мякоть.
Она хотела оттолкнуть его убрать голову от своей, сочившейся соками киски, и даже обхватила его голову руками, но Тело опять предало её. Оно изогнулось в экстазе, стараясь как можно плотнее прижаться к его губам и языку несущих не виданное для неё наслаждение.
— Не надо, — шептала она, дрожа и изо всех оставшихся сил прижимая голову к разгорячённому лону. А когда его язык проник в заветную дырочку — Да-а-а — вырвалось у неё.
Кристина чувствовала, как её затягивает состояние похотливой страсти. Ей стало плевать на приличия и правила и хотелось только одного что бы он ни прекращал ласкать её любым доступным ему способом. Её распирало от желания самой доставить ему незабываемые наслаждения, только пусть он ещё маленько её поласкает.
Она вся ушла в себя, содрогаясь и стеная от сладострастия такого нового для неё и такого старого как мир. Медленно выплывая из состояния блаженства, она вдруг поняла, что он ушёл. Её охватила паника и в этот момент она увидела большой и напряженный мужской член около своего лица. Он мягко ткнулся в её губы и она, успокаиваясь, просто приоткрыла ротик, и напрягшийся орган стал медленно погружаться в него.
Сильные руки, ухватили её за голову не давая пошевелиться, а мужская стать, скользнув по языку, двигалась вглубь. Потом он остановился и пошёл обратно, что бы, ни покидая ротик опять двинуться вперёд. Скорость движения и глубина проникновения нарастала. Он стонал, повторяя:
— Ну, давай детка Пососи у папочки
Ей стало смешно: «Детка в два раза старше папочки «. Она чуть было не рассмеялась и тут же поплатилась за это. Кашель слюни боль в горле — она подавилась. Кое-как отдышавшись, Кристина глянула вверх. Он смотрел на неё ласково и нежно:
— А теперь полижи его Мне будет приятно!
— — согласно кивнула она в ответ.
Сначала головку. Упругая большая темно-бордового цвета. От прикосновений язычка она дергалась, а он стонал. Потом ствол. Она вылизала каждую клеточку, отдаваясь такому новому для неё занятию с всепоглощающей страстью и желанием Сколько прошло времени, она не знала. Сейчас оно потеряло всякий смысл. И когда он с трудом вырвал свой орган из её рук, она даже обиделась.